ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ ПО ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЮ ВЫПУСК 1

Укладка спецконтуров на картографической основе с рельефом в горизонталях и оформление разных видов природных карт.
Методическое пособие для студентов географических факультетов государственных университетов

Предисловие

        Ландшафтоведение — одно из направлений региональной географии, которое изучает природные территориальные комплексы: ландшафты и их морфологические части. Познание свойств, взаимосвязей, динамики, закономерностей развития ландшафтных единиц тесно связано с учетом местных особенностей природной среды, и поэтому в ландшафтных исследованиях огромную роль играют полевые (экспедиционные и стационарные) методы. Практические занятия по ландшафтоведению, проводящиеся в аудитории («камерально»), являются лишь одним из важных звеньев в общей комплексной подготовке студентов, специализирующихся по физической географии СССР. Вопросы теории ландшафтоведения освещаются в курсе лекций «Учение о географическом ландшафте», затрагиваются в некоторых региональных и проблемных курсах и семинарах; с методикой полевых исследований природных территориальных комплексов студенты знакомятся во время учебных практик и в курсе «Методика физико-географических исследований». Ландшафтоведческая подготовка физико-географов завершается производственными практиками и спецкурсами прикладного характера.
        На географическом факультете Московского университета практические занятия по ландшафтоведению сопутствуют курсу «Учение о географическом ландшафте» и проводятся для физико-географов СССР дневного и вечернего отделений с 1962 года, для биогеографов — с 1970 г. Объем учебного времени и уровень специальной подготовки студентов приводят к необходимости ограничиться всего шестью темами, причем частично работы исполняются в порядке домашних заданий. В первой части занятий предусматривается знакомство с некоторыми видами предполевых работ: с использованием топокарт и аэроснимков для составления предварительных комплексных и специальных природных карт и с планированием полевого ландшафтного обследования. Цель второй части занятий — привить навыки в обработке результатов полевого ландшафтного картографирования. На таких занятиях студенты знакомятся с систематизацией и типологией морфологических единиц ландшафтов, составлением и оформлением ландшафтных и ландшафтно-прикладных карт крупного масштаба.
        Темы практических занятий следуют в таком порядке:
        1) укладка специальных контуров на картографической основе с рельефом в горизонталях и оформление разных видов природных карт;
        2) предварительное ландшафтное дешифрирование аэроснимков и первичная типология природных территориальных комплексов;
        3) планирование крупномасштабной ландшафтной съемки (разметка сети точек наблюдения и маршрутных ходов, расчет стоимости ландшафтных исследований на заданной площади) ;
        4) анализ морфологического строения ландшафтов по ландшафтным картам и аэроснимкам; установление особенностей методики исследования ландшафтов разных типов морфологического строения;
        5) составление ландшафтной карты крупного масштаба по материалам полевых комплексных исследований, систематизация и типология морфологических частей ландшафтов; составление легенды;
        6) составление специальных и прикладных карт на основе ландшафтной карты.
        Поскольку каждое из занятий в большем или меньшем объеме включает вопросы, понимание которых необходимо для исполнения последующих тем, студенты должны сдавать выполненное задание накануне очередного занятия. Все работы исполняются по индивидуальной тематике. Желательно, чтобы фрагменты учебных карт и аэроснимки относились к территории, где будет проводиться ландшафтная практика. В таком случае результаты камерального дешифрирования и закономерности связей компонентов, которыми приходится оперировать при исполнении первой темы (см. выше), можно будет проверить в полевой обстановке.
        Подготовка практических занятий по ландшафтоведению проходила под руководством профессора Н.А. Солнцева. Большая работа по размножению заданий и оснащению занятий наглядными пособиями и приборами проделана ст. лаборантами лаборатории ландшафтоведения В.И. Рябчиковой и М.И. Позднеевой.
        В первом выпуске предлагаемого учебного пособия рассматриваются вопросы, связанные с выполнением разных вариантов первой темы практических занятий по ландшафтоведению. При этом указываются цели поставленной темы, со
держание задание, исходные материалы, вспомогательная литература; приводятся пояснения к исполнению заданий и требования к форме зачетных материалов. В последующих выпусках темы занятий распределяются следующим образом: выпуск 2 — вторая и третья темы (названия см. выше), выпуск 3 - четвертая и пятая темы, 4 — шестая тема.

Введение

        Цели задания. Умение работать с топографической картой и разносторонне использовать сведения, которые она содержит,— один из совершенно обязательных навыков географа вообще и ландшафтоведа в частности. Без этого невозможно заниматься ландшафтным картографированием и тем более анализом взаимосвязей компонентов ландшафта и другими более сложными вопросами. При исполнении заданий первой темы ставится задача закрепить знания, полученные студентами ранее на лекциях, практических занятиях и практиках, и добиться свободного чтения рельефа, изображенного горизонталями. Закрепление таких знаний не является самоцелью и проводится на фоне анализа свойств природных территориальных комплексов (ПТК) в связи с изменением рельефа, литологического состава или мощности поверхностных отложений, гидрогеологических условий и режима поверхностного стока. При одном и том же климате, тектоническом режиме и при одинаковом (в общем) палеогеографическом прошлом на небольшой площади определенного ландшафта упомянутые выше изменения произойдут, главным образом в почвенно-растительном покрове, который в тех или иных свойствах отразит свою реакцию на местное перераспределение влаги и тепла. По существу, в процессе исполнения заданий должны быть установлены закономерности изменения природных свойств в ряду ПТК от самых высоких до самых низких местоположений данной местности, то есть в ландшафтной катене.
        В практике ландшафтных экспедиционных исследований с подобным видом работы приходится постоянно сталкиваться при составлении предварительных ландшафтных карт в предполевой камеральный период, когда по топографическим картам выявляются морфогенетические элементы сложных ПТК или типы местообитаний растительных сообществ. Кроме того, уже при первичной обработке полевых материалов ландшафтной съемки в залесенной или заболоченной труднопроходимой местности, а также на участках, где смена микроформ и элементов рельефа маскируется культурной растительностью (высокие посевы кукурузы, конопли, суданки и др.), ландшафтовед неизбежно сталкивается с необходимостью научно обоснованно интерполировать и экстраполировать данные «точечных» и «линейных» (профильных) ключевых наблюдений с помощью топографической карты.
        Исходные материалы. Студенты получают фрагменты карт с рельефом в горизонталях (чертежная площадь около 4 дм²); масштаб 1:10000, реже — 1:25000 или 1:5000; сечение горизонталями преимущественно через 1 м, иногда через 2,5 и 0,5 м (см. рис. 1, а, б, в, г, д).
        Территориальный выбор фрагментов карт для учебных целей определяется в основном двумя обстоятельствами: 1) желательно, чтобы карты охватывали часть территории тех ландшафтов, где студенты проходят практику, или ландшафтов, типологически сходных с изучаемыми во время практики; 2) морфологическая структура ландшафта должна быть относительно простой, а в ландшафтной катене не должно быть более 10—12 видов фаций (допустимы близкие варианты фаций сходных местоположений, возникшие под воздействием разных сочетаний одних и тех же дифференцирующих факторов). Такой выбор дает студентам возможность применить при анализе закономерностей свой первый полевой опыт и полученные знания. Кроме того, снимаются излишние технические сложности при составлении карт. Само собой разумеется, что качество передачи рельефа горизонталями должно быть высоким¹. Немалое значение для начинающих ландшафтоведов имеет работа с простыми экологическими рядами, когда смена трофотопов и гигротопов подчиняется достаточно четко выраженным закономерностям.
        С учетом этого для заданий первой темы взяты фрагменты карт для ландшафтов залесенных аллювиально-зандровых, водноледниковых и моренных равнин, иногда измененных вторичными эрозионными и эоловыми процессами. Дренированность избранных участков умеренная, слабая или плохая, что обусловливает большую или меньшую пестроту условий почвенно-грунтового увлажнения. Поверхностные отложения — четвертичные суглинки, пески, супеси разного генезиса и разной мощности, отчасти — разные виды торфов. Коренные породы в почвообразовании не участвуют. Такой набор поверхностных отложений позволяет ясно проследить смену трофности субстрата в разных ПТК. Почвенный покров состоит из разновидностей, относящихся к подзолистому, болотно-подзолистому, дерновым, болотным и пойменным (аллювиальным) типам почв. Для растительного покрова при данных условиях будут характерны разные типы сосновых, смешанных хвойно-широколиственных и ольховых (пойменных) лесов.
        На учебные карты нанесены точки наблюдений, для которых в рабочей легенде указано полное название почвы, то есть наименование генетической разновидности, ее механический состав и почвообразующая порода². Следует заметить, что многие свойства ПТК не случайно раскрываются через характеристику почв, которые запечатлевают в своем строении и свойствах самые разнообразные природные процессы и явления, выступающие как факторы почвообразования. Недаром почвы называют «зеркалом ландшафта».
        Таким образом, для выполнения задания имеются определенные сведения о рельефе (горизонтали карты), о литологическом составе и мощности поверхностных отложений (характеристика почвообразующих пород в легенде), об общих чертах режима увлажнения и стока (по карте и по почвенным разностям: неоглеенные почвы соответствуют сухим и свежим участкам, глееватые — влажным, глеевые — сырым; почвы болотных типов — заболоченным), о химизме почвенно-грунтовых вод (по типам торфов), о наборе почвенных разностей и их свойствах, отражающих особенности площадной эрозии, намыва, развеивания, интенсивности русловых процессов и т.п.
        Опираясь на исходный материал, студент должен провести самостоятельную работу по составлению рядов лесных сообществ, соответствующих имеющимся экотопам. Для этого необходимы сведения об экологии основных видов древостоя, подлеска, наземного покрова. В помощь студенту предоставляются схематически обобщенные экологические ряды боров, ельников и дубрав (см. рис. 2—4), лесотипологические таблицы И.Д. Юркевича (1969), ряд литературных источников (см. список литературы).
        Чтобы обновить и пополнить представления о том, как выглядят разные формы рельефа на местности и на карте, используются макетные пособия, альбом образцов изображения рельефа на топографических картах (1968), ряд книг по топографии. Точные характеристики крутизны поверхности можно получить измерением заложений. Шкалы заложений воспроизведены в приложении 2.
        Для показа свойств ПТК поконтурными индексами применяются условные обозначения, приведенные в приложении 1.
        Содержание задания. По исходным материалам на территорию площадью 4—5 км² составляются следующие карты: а) четвертичных отложений и литологического состава верхнего слоя; б) почвенная; в) морфологических элементов рельефа; г) типов местообитаний; д) восстановленного растительного покрова и е) комплексный профиль по заданному направлению. Выполняется зарамочное оформление карт (название, выходные данные, легенда). По усмотрению преподавателя, из названных выше пяти видов карт могут быть заданы два—три варианта или все пять; возможны тематические дополнения и замены.
        Пояснения к выполнению задания. Рекомендуется начать составление специальных карт с оснащения сводной рабочей легенды индексами почв, почвообразующих пород, механического состава почв, названиями основных морфологических элементов рельефа и индексами лесных сообществ (см. табл. 6). Для этого на бланковке рабочей легенды, выданной студенту вместе с картой, в пустые графы вписываются названные выше характеристики и индексы. Индексы почв, почвообразующих пород, механического состава почв берут из приложения 1; местоположение и рельеф — по данным карты с горизонталями; определения трофотопа, гигротопа, эдатопа — по анализу свойств ПТК и в соответствии с эдафической сеткой лесов (см. табл.7). Наконец, по суммарной характеристике местообитания (эдатопа) находят соответствующий ему фитоценоз коренного типа, который и пишут индексами, взятыми из приложения 1. При этом вспомогательными материалами служат ряды фитоценозов, показанные на рис. 2 — 4. Выполнив эту часть работы, студент будет располагать сводной рабочей легендой, с помощью которой составляются разные виды карт.
        После выставления нужных индексов на заданную карту будет удобно вести анализ взаимосвязей, интерполяцию и экстраполяцию природных свойств ландшафта. Границы контуров вначале выполняются простым карандашом, затем закрепляются тушью. Если карта раскрашивается карандашами, то тушевую обводку индексов следует сделать до покраски; если красками,— то тушевую обводку делают после покраски. Какие требования предъявляются к оформлению зачетных карт, будет пояснено далее.
        Составление разных видов карт рассматривается нами на примере участка моренно-водноледниковой слабоволнистой равнины полесского типа (рис. 1, в и 5—10). Равнина умеренно дренирована, в приречной полосе сформировалась первичная эрозионная сеть; отдельные участки подверглись эоловой переработке. Наиболее распространенные поверхностные отложения — это водноледниковые пески, местами близко подстилаемые мореной или перекрытые маломощными делювиальными супесями, и древнеаллювиальные пески, отчасти перевеянные. Судя по набору почв, грунтовые воды и верховодка лежат неглубоко и сбрасываются медленно. В зависимости от положения в рельефе выделяется несколько видов гигротопов: сухие, влажные, сырые (застойного и проточного увлажнения), заболоченные внепойменные и болота пойменные. Учитывая свойства субстрата, характер стока, химический состав почвенно-грунтовых вод, на той же территории можно выделить ряд трофотопов: от очень бедных на перевеянных песках до очень богатых на пойменных торфяниках.

1. Карта четвертичных отложений и литологического состава верхнего слоя

        Карта четвертичных отложений и литологического состава верхнего слоя оснащается индексами из четвертой графы сводной рабочей легенды (см. табл. 6). Индекс пишется карандашом в виде дроби. В числителе указывается состав самого верхнего слоя отложений (по данным о механическом составе почв); в знаменателе — генезис, состав и мощность четвертичных отложений в толще до глубины 2—3 м (по условию задания). Эти сведения также берутся из сводной рабочей легенды. В процессе составления карты сначала, выявляются границы разновидностей четвертичных отложений, а затем в них «вкладываются» контуры разностей, отличающихся друг от друга по составу верхнего слоя.
Необходимо заметить, что сводная рабочая легенда по очередности выделов отличается от легенд специальных природных карт (см. далее). Последовательность выделов в рабочей легенде определялась очередностью выделения специальных контуров при исполнении задания. Вначале должны быть установлены границы четвертичных отложений, занимающих наиболее низкие морфологические элементы рельефа (местные базисы эрозии). Выявив эти контуры, можно наглядно воспринять общие черты орогидрографического строения территории, определить зону привязки контуров четвертичных отложений, более высоко расположенных в рельефе и динамически тесно связанных с ниже лежащими. В нашем примере таким местным базисом эрозии является пойма р. Ольсинки, сложенная аллювиально-болотными отложениями (см. точки 1 и 2 на рис. 5).
        Как же изобразить на карте четвертичных отложений по точкам 1 и 2 контур пойменных низинных мощных торфяников? Очевидно, что эта разновидность современных аллювиально-болотных отложений не может существовать вне поймы и, чтобы ограничить ее, следует найти пойменные тыловые швы.
        Границы поймы как геоморфологического элемента на определенном этапе развития обусловлены, прежде всего, воздействием полых вод и интенсивностью их разлива, который, в свою очередь, зависит от ряда важных причин. Надо принять во внимание следующие два соображения:
        1) уровень полых и меженных поименно-болотных вод держится практически строго горизонтально по поперечному сечению. Поэтому если точно определить шов поймы на одном берегу, то контур поймы, и соответственно пойменных отложений, можно распространить до той же высотной отметки на противоположной стороне реки³; 2) уровень полых и меженных пойменно-болотных вод очень постепенно снижается в продольном направлении, ибо они, хотя и очень медленно, стекают. Следовательно, вниз по долине высотные отметки тылового шва поймы будут также постепенно снижаться. Поэтому, рисуя границу поймы, нельзя постоянно вести ее по одной и той же горизонтали, а в определенных местах (часто это бывает после впадения притоков) надо переходить с одной горизонтали на другую, более низкую по высоте.
        Рассматривая карту (рис. 5), мы видим, что на левом берегу Ольсинки, примерно в створе точки 1, граница поймы хорошо выявляется по смене плоской поверхности, на которой и стоит точка 1, пологим склоном с точками 23 и 14, а ниже по долине — склоном с точками 15 и 16. Плоская поверхность обнаруживается по большим расстояниям между горизонталями, то есть по почти невыраженному нарастанию высот (0,5—1,0 м) от реки вплоть до горизонтали 110 м. Далее на север горизонтали сгущаются, идет подъем, высоты постепенно нарастают. Данные полевых наблюдений показывают, что в точках 14 и 23 аллювиально-болотных отложений нет, а по карте видно, что эти точки расположены по подножью слабовогнутого склона. Поэтому за границу поймы и аллювиально-болотных отложений допустимо принять горизонталь 110 м, идущую от западной рамки карты по левобережью Ольсинки на протяжении около 700 м, и продолжить искомый контур на противоположный берег до ответной горизонтали 110 м. Здесь простирание контура аллювиально-болотных отложений выше по рельефу ограничивается данными точки 17 (аналогичной точке 14), где отмечены делювиальные, а не пойменные отложения.
        Попытаемся установить тыловые швы поймы Ольсинки по профилю через точку 2. Точка 2 расположена на 1,1 км ниже по течению и примерно на 1 м ниже по абсолютной высоте, чем точка 1. Повторяя рассуждения, проделанные для участка около точки 1, и учитывая смену плоской пойменной поверхности пологим прямым склоном, хорошо означенным горизонталями, находим границу левобережной поймы на высоте 109,5 м. Таким образом, высотная отметка тылового шва поймы здесь понизилась на 0,5 м. Если повести границу поймы по горизонтали 109,5 м, то это будет верно для отрезка длиной 600 м, считая от восточной рамки карты. Соединить два найденных отрезка границ левобережной поймы следует у выступа на юг горизонтали 110 м, соблюдая пластику рельефа (см. рис. 7).
        Особый случай замыкания контура пойменных торфяников встречается в местах впадения боковых притоков, например на левобережье Ольсинки при впадении лощины, в устье которой стоит точка 3. О том, что эта форма — лощина, а не балка и не овраг, свидетельствуют очень пологие склоны, постепенно переходящие в примыкающие равнинные пространства (см. рисунок горизонталей), а также небольшое падение тальвега: 1 м на 300 м длины. Полые воды весной заходят в устье лощины и создают такие же условия для образования аллювиально-болотных отложений, как и на остальной поверхности поймы. Где же пройдет граница между аллювиально-делювиальными песками с маломощным торфяным слоем (точка 3) и мощными отложениями торфа в ольсинской пойме (точка 1)? В камеральных условиях, пользуясь только рельефом в горизонталях, с исчерпывающей точностью ответить на этот вопрос нельзя. В практике экспедиционных исследований для установления границ такого характера привлекаются дополнительные материалы: аэроснимки (желательно залета, сделанного ранним летом), сведения о высоте подъема уровня половодья, продолжительности стояния полых вод на пойме и некоторые другие. Почти всегда контуры мощных торфяников дешифрируются надежно.
        Исходными материалами в рассматриваемом случае являются лишь ограничение по свойствам пород, отмеченных в точке 3, и изменение формы затяжки горизонталей 110 и 111 м. С определенной долей условности границу пойменных торфяников в устье лощины следует провести по горизонтали 110 м или на 20—30 м севернее.
Итак, мы установили ареал аллювиально-болотных отложений, представленных мощными торфяниками низинного типа. По условию задания иных видов аллювия, слагающих поверхность поймы, нет. Можно слегка подштриховать простым
карандашом найденный контур пород, слагающих наиболее низкий элемент рельефа, и перейти к выявлению отложений болэе высоких поверхностей. Такими породами на левобережье р. Ольсинки будут аллювиально-делювиальные песчаные отложения днищ береговых лощин (см. точки 3 — 10 на рис. 5).
        Накопление аллювиально-делювиальных наносов, или, как их иногда называют, «лощинного аллювия» происходит в результате деятельности временных водотоков, текущих по дну лощины весной (во время снеготаяния) или летом и осенью (во время дождей). Часть отложений в эти же периоды поступает на дно лощины со склонов в результате делювиального сноса. Ареалы действия этих факторов и следует принять во внимание при укладке контуров по точкам 3—10. Днища лощин, сложенные аллювиально-делювиальными песками, соответствуют ровному пространству внутри затяжек горизонталей (см., например, на рис. 5 точки 3 и 4). Границу лощинного аллювия от точки 3 следует провести по горизонтали 111 м до ее поворота, а у поворота по касательной к нему сделать переход на новую высотную отметку: сначала на полугоризонталь 111,5, затем по тому же принципу на горизонталь 112 м и т. д.
        Студентам, которым трудно сразу уловить контур дна лощины, можно предложить использовать следующий технический прием: в соответствии с кривизной поворота горизонталей, очерчивающих дно лощины, нарисовать окружности. Они будут разного радиуса. Сравните, например, кривизну поворота горизонтали 111 м выше точки 3 и горизонтали 113,5 м выше точки 4. Окружности помогут точнее изобразить границу дна лощины, проходящую по касательной к ним. В контур лощинного аллювия не надо включать склоны лощины, которые ясно выражены сближением горизонталей и полугоризонталей на расстояние (в масштабе изображения) 1 мм и менее. На этих склонах лощинный аллювий не откладывается. Временные донные водотоки в большей или меньшей степени воздействуют на склоны, но аккумуляция несомого материала происходит только в пределах днища. Поэтому границы лощинного аллювия должны быть уложены на карте в соответствии с контуром днища.
        Как далеко следует «тянуть» контур аллювиально-делювиальных песчаных отложений вверх по рельефу? Если проследить лощинный аллювий снизу вверх по тальвегу — от точки 3 к точке 4 и выше, то обнаруживаются ограничивающие точки 30, 31, 33, 34. В них отмечены совсем другие породы, и поэтому нужно замкнуть контур лощинного аллювия, сообразуясь с рельефом. Ход горизонталей между точками 4 и 31 показывает, что лощина как бы расплывается, плавно переходит в привершинное водосборное понижение с очень пологими склонами. В этом понижении отложений аллювиального происхождения уже нет, так как деятельность направленного водотока отсутствует. В пределах точности изображения рельефа на учебной карте контур следует замкнуть на повороте (по затяжке) горизонтали 114 м, распространив, однако, лощинный аллювий по небольшому отвершку примерно 200 м восточнее точки 31 (см. рис. 7). В этом отвершке нет точки наблюдения, но горизонтали показывают, что здесь сформировалась неглубокая лощинка, оканчивающаяся на высоте 115 м (см. затяжку горизонтали). Очевидно, что в таком местоположении может существовать временный водоток, откладывающий лощинный аллювий.
        По точкам 5—10 и по расположению горизонталей укладываются остальные контуры лощинного аллювия. У исполняющих задание нередко возникают затруднения в их выявлении на участках, где лощина более или менее выполаживается при пересечении плоских поверхностей, например при выходе со склона на плоскую надпойменную террасу. Такой случай мы встречаем, выявляя контур по точкам 7 и 8. Между ними горизонтали не имеют глубоких затяжек, так как переуглубление формы на местности очень мало: лощина проходит по плоской террасовой поверхности с ничтожными уклонами, процессы линейной эрозии ослаблены. Поскольку и верхняя (8), и нижняя (7) точки дают сведения о наличии лощинного аллювия, то между ними временный водоток, очевидно, протекает тоже. Приведя тальвег через точки 7 и 8, можно наметить и контур аллювиально-делювиальных отложений (см. рис. 7). Ширина его показывается с известной долей условности, в пределах точности изображения рельефа горизонталями с сечением в 1 м.
На рис. 7 показано также замыкание контура лощинного аллювия в устьевых частях «висячих» форм, привязанных к делювиальному шлейфу и не достигающих местного базиса эрозии — см. точки 9 и 10. При замыкании этих контуров учтены ограничивающие точки 15 и 16 по отношению к точкам 9 и 10.
        Прежде чем перейти к работе с другими видами четвертичных отложений, следует выявить внутри уже найденных контуров лощинного песчаного аллювия две разности, отличающиеся по литологическому составу верхнего слоя. В легенде указано, что в точках 3 и 4 верхний слой мощностью около 30 см является торфяным (судя по названию почвы), а в точках 5—10 — супесчаным (судя по механическому составу почвы). Различие в составе верхнего слоя в рассматриваемом случае зависит от режима увлажнения и стока. Попытаемся объяснить это несколько подробнее.
        По имеющимся сведениям можно заключить, что речка Ольсинка не обеспечивает удовлетворительного дренажа даже своей поймы, так как в ней формируются мощные торфяники. Следовательно, при недостаточной дренированности смежных с поймой поверхностей степень переувлажнения береговых лощин будет зависеть от их глубины, точнее — от близости днищ лощин к уровню грунтовых вод, питающих пойменные болота, а также от площади лощинных водосборов, с которых поступают в большем или меньшем обилии натечные снеговые и дождевые воды. Поскольку сброс натечных и почвенно-грунтовых вод по лощинам, привязанным к пойме, затруднен высоким стоянием воды в пойменных болотах и особенно подпором полых вод весной, то днища лощин заболачиваются и начинается торфонакопление. Учитывая эти факторы, следует выделить торфяную разность верхнего слоя лощинного аллювия в основном стволе этой лощины (по точкам 3 и 4) вплоть до устья, привязанного к пойме, а в боковых отвершках и в других небольших лощинах, не достигших уровня поймы, показать супесчаную разность (точки 5—10).
        Заканчивая укладку контуров аллювиально-делювиальных песчаных отложений, слегка пометим их мелкой тонкой штриховкой простым карандашом (рабочая пометка) и нанесем знак супесчаного механического состава верхнего слоя для контуров, выделенных по точкам 5—10 (см. условные обозначения в приложении 1 и на рис. 7). Торфяная разность специальным знаком не изображается — «пустой знак».
        Далее попытаемся установить границы делювиальных отложений, которые на территории учебной карты представлены двумя видами:
        1) маломощными делювиальными пылеватыми песками, на которых вследствие заболачивания сформировался маломощный торфяный слой (см. точки 11 и 12) и
        2) делювиальными супесями, включающими две разности (по составу верхнего слоя): песчанисто-легкосуглинистую (точки 13—17) и супесчаную (точки 30 и 31).
        При определении контуров делювия будем руководствоваться способом образования этих отложений. Они формируются в результате деятельности вод, стекающих с повышенных элементов рельефа в понижения, к подножьям склонов, где и происходит накопление делювиального материала. Найти контуры делювия по точкам 11 и 12 нетрудно. Они располагаются в неглубоких (менее 1 м) западинах, которые очерчены горизонталью 118 м. На смежных участках равнины, даже в микропонижениях, открывающихся к верховьям лощин, делювиального наноса нет (см. точку 35). Следовательно, можно принять замкнутые горизонтали 118 м за границу распространения делювиальных пылевато-песчаных отложений. Западнее точки 40 есть еще две западины, аналогичные рассмотренным выше. Можно предположить, что маломощный делювий существует и в них. Судя по малым уклонам околозападинных поверхностей, по песчаному составу поверхностной породы и небольшим размерам самих западин, в таких местоположениях следует показать делювиальные пылеватые пески, а не супеси. Весьма вероятно предположить также, что самый верхний слой здесь будет органического состава, как и в западинах с точками 11 и 12: равнина вокруг них дренируется замедленно.
        Делювиальные супеси на рассматриваемой карте (рис. 5) располагаются в двух типах местоположений: 1) на припойменных пологих склонах террасы р. Ольсинки и 2) по днищам водосборных понижений и пологим прилощинным и придолинным склонам междуречной равнины. Вначале проследим распространение делювия на относительно более низких элементах рельефа, а именно — на пологих склонах террасы, опирающихся на пойму Ольсинки. Делювиальные супеси установлены наблюдениями на точках 13—17. Заметим, что точка 23, расположенная на одной высоте с точкой 14 и по соседству с ней, не обнаруживает делювиальных отложений. Оценив особенности расположения точек 14 и 23 по микрорельефу, можно заключить, что точка 23 характеризует относительно повышенный участок, где стекающие воды рассеиваются (пологосклонная стрелка ольсинской поймы и лощины с точкой 3), а точка 14 стоит в микропонижении, собирающем стекающие по склону воды. Становится понятным, почему на стрелке около точки 23 нет делювиальных отложений. В то же время ниже точки 23 поверхность заметно выполаживается и, судя по данным точек 13 и 16, на подножье стрелки можно распространить контур делювиальных супесей. Рисуя контур делювиальных супесей вдоль поймы Ольсинки, необходимо учитывать установленную закономерность и показывать отложения делювия по самому подножью склона, поднимая контур несколько выше по склону в микропонижениях, где натечные воды оставляют делювиальный нанос (по аналогии с точкой 14). Определить контур делювиальных супесей по точке 17 просто, поскольку по подножью правобережного склона нет иных видов отдожений, а верхняя часть его отсечена рамкой карты (см. рис. 7).
        Литологический состав самого верхнего слоя делювиальных супесей на припойменных склонах несколько утяжелен по сравнению со всей толщей наноса и является песчанисто-легкосуглинистым. Это объясняется, по-видимому, особенностями почвообразовательных процессов в условиях длительного подпора склонового стока пойменными полыми водами, что и приводит к обогащению верхнего слоя делювия илистой фракцией.
        Укладка контуров супесчаного делювия междуречной равнины (второй тип местоположения делювиальных супесей) выполняется только после выявления границ отложений надпойменной террасы р. Ольсинки по точкам 18—24 и 25—29. Это обусловлено тем, что делювий придолинных склонов междуречья (см. точку 32) опирается на надпойменную террасу, и не имея установленных контуров террасового аллювия, можно допустить ошибки. Поэтому оставим на время укладку контуров делювиальных супесей и рассмотрим распространение террасового аллювия.
        Какие признаки следует учитывать, чтобы выявить по рисунку горизонталей контур отложений надпойменной террасы? Прежде всего, надо иметь в виду, что надпойменные террасы когда-то были поймой. Закономерности их строения и конфигурации находились в прямой и тесной зависимости от характера русловых процессов, действовавших в период пойменной стадии образования террасы. В свою очередь, характер русловых процессов того времени определялся общим географическим фоном: климатом, составом размываемых и аккумулируемых отложений, состоянием поверхности водосбора и т.д., который влиял на водность реки и ее режим по сезонам. Этим обусловились различие и сходство в геолого-геоморфологических свойствах современной поймы и надпойменной террасы. После выхода террасы из пойменной стадии (после прекращения затопления) ее поверхность может подвергнуться активной переработке процессами, которые играли прежде подчиненную роль или вообще не проявлялись. Например, на новом этапе развития могут активизироваться процессы перевеивания песков и начнется образование новых форм рельефа и нового вида четвертичных отложений — эоловых; эрозия может привести к формированию лощинно-балочно-овражной сети, делювиальных плащей; первичный рельеф террасы может значительно измениться за счет карстовых и суффозионных процессов и т.д.
        На равнинах с малопересеченным рельефом и небольшим превышением коренного берега над днищем долины террасы обычно долгое время сохраняются в виде относительно выдержанной по высотам поверхности. Такая поверхность более или менее ясно ограничивается в пространстве с одной стороны склоном коренного берега (иди склоном более высокой террасы той же реки), а с другой — относительно коротким припойменным (прибровочным) склоном, опирающимся на пойму или более низкую террасу. Превышение основной поверхности надпойменной террасы над урезом реки или над уровнем поймы довольно выдержанное, что позволяет использовать высотные характеристики для определения границ террасы.
        На учебной карте междуречная равнина, примыкающая к террасе, возвышается над ней всего на 4—5 м. Рельеф междуречья спокойный, слабо расчлененный, придолинные склоны пологие. Основная выровненная поверхность террасы располагается на абсолютных высотах 114—114,5 м, то есть на 4—4,5 м выше поймы р. Ольсинки. На профиле по линии АБ (положение профиля см. на рис. 5, профиль — на рис. 6) ясно выражена основная террасовидная поверхность и ее пологие склоны, подножье которых покрыто делювием.
        Первый признак, который мы попытаемся проследить при установлении контура древнеаллювиальных песков,— это выраженность террасовидной площадки на определенных высотах. Она хорошо заметна на карте по значительной разреженности горизонталей и окаймляется склонами, в пределах которых горизонтали сгущаются вследствие большего нарастания (или падения) высот на небольшом расстоянии. Тыловой шов террасы достаточно точно можно установить на участке севернее точек 19—21 (см. рис. 5 и 7) по положению полугоризонтали 114,5 м. На этом отрезке по одну сторону от границы террасы (к югу от нее) данные точек наблюдения показывают древнеаллювиальные пески, а по другую (к северу) — делювиальные супеси (точка 32) и водноледниковые пески, близко подстилаемые мореной (точка 45).
        Второй признак, важный для установления границ террас и, следовательно, для границ слагающих их пород,— это особенности строения эрозионных форм, пересекающих коренную приречную равнину и надпойменные террасы. Нередко у тылового шва террасы в полосе делювиального шлейфа располагаются устья «висячих» лощин, балок, оврагов, не достигших основного современного базиса эрозии. Не очень ярко выраженный случай привязки эрозионной формы к террасовому уровню можно видеть на рис. 5 — см. лощину при точке 8.
        Часто сам рисунок эрозионной сети или очертания отдельных эрозионных форм помогают найти контур террасы. Это объясняется тем, что граница террасы служит важным рубежом смены характера и интенсивности эрозии. Именно здесь происходит более или менее контрастная смена уклонов (переход от склонов к плоской поверхности террасы), а нередко и смена литологического состава четвертичной толщи и гидрогеологических условий. В соответствии с различиями в характере факторов эрозии на склоне и на плоской террасовой поверхности склоновые эрозионные формы, относительно неширокие и глубоко врезанные, «расплываются» вблизи тылового шва террасы и несколько дальше на ее поверхности, становятся более широкими, менее глубоко врезанными. Часто при выходе на террасу склоновые овраги сменяются балками или лощинами, а балки — лощинами или слабо выраженными потяжинами, исчезают донные врезы, меняется число циклов врезания, претерпевают изменения морфометрические характеристики. По линии тылового шва, как правило, образуются коденчатообразные изгибы лощин, балок (реже — оврагов), так как эти формы наследуют подсклоновые староречья и понижения бывшей поймы. Здесь же по шву перпендикулярно к основной форме формируются боковые отвершки и удлиненные боковые водосборные понижения. Иногда на карте можно увидеть специфическое расширение («вздутие») формы и т.п.
        Примеры таких изменений можно найти на рис. 5 и 7. Сравните выраженность лощины с точкой 10 в ее верхнем и среднем отрезках, приуроченных соответственно к склону междуречной равнины и к тыловой части надпойменной террасы. Примерно в 100 м выше по тальвегу от точки 10 лощина коленчато изменила направление со строго южного на юго-восточное, приняла небольшой отвершек справа («по течению») почти под прямым углом, расширилась до 30 м (на коренном склоне ширина лощины была 15—20 м). Учитывая все эти изменения, продолжим границу террасы, намеченную на участке севернее точек 19—21 по полугоризонтали 114,5 м, до рассмотренной лощины, к ее правому отвершку, наследующему понижение по тыловому шву террасы. Аналог такого же лощинного отвершка, но более крупный, имеется 150 м южнее точки 36 (см. рис, 7). Он протягивается на 200 м вдоль тылового шва террасы до восточной рамки карты. В порядке пояснения заметим, что далее (вне площади карты) этот отвершек тоже под прямым углом впадает в лощину, идущую к пойме Ольсинки. Склоны междуречной равнины к верховьям этой лощины начинаются на участке у точек 38 и 39. Таким образом, в строении лощинных форм левобережья р. Ольсинки можно заметить закономерное боковое ответвление почти под прямым углом на месте тылового шва террасы. При этом падение тальвегов отвершков совпадает с общим падением высот вниз по долине, по направлению течения Ольсинки. Подмеченная частная особенность строения лощинных форм в сочетании с другими признаками помогает установить границы террас в аналогичных условиях данного района.
        Характерно также, что у тылового шва террасы обычно встречаются заболоченные западины, а в крупных долинах — заболоченные котловины и озера в разной стадии развития. Если западины, котловины, озера, торфяники расположены на одной высоте и имеют определенную ориентировку, то их можно, считать третьим важным маркирующим признаком тылового шва террасы. Во многих случаях такие западины, котловины, озера, торфяники являются остаточными образованиями и, как правило, свойственны долинам на участках тектонического опускания. Они формировались во время пойменной стадии террасы и могли быть приурочены, в частности, к единому тыловому староречью или подсклоновой протоке.
        Явными признаками террас и иногда их границами служат такие типичные формы пойменного рельефа, как староречья (особенно те, которые передают характер меандрирования), сегментные группы грив, целые «веера блуждания», останцовые прирусловые валы и т.п. На детальных картах все эти формы хорошо читаются по горизонталям и по свойственной им конфигурации.
        Признаки террас, названные в двух предыдущих абзацах, необходимо учитывать при исполнении ряда вариантов учебных заданий по темам 1 и 2.
        Чтобы закончить определение границ террасовых отложений, нам осталось рассмотреть участки западнее точек 13 и 18. Здесь контур террасы выделяется в основном по расчету высотных отметок (см. рис. 7). Все оконтуренное пространство надпойменной террасы слагается мощными песками, которые когда-то отложила река (древнеаллювиальные отложения). По условиям задания, различий в вещественном составе верхнего слоя этих пород нет, на всем пространстве верхний слой является песчаным. Но на террасе (см. точки 25—29) встречаются отложения более молодого возраста, образовавшиеся в результате эолового переотложения древнеаллювиальных песков. Необходимо установить с доступной нам точностью ареалы воздействия эоловых процессов в прошлом и определить границы эолово-древнеаллювиальных песков.
При прочих равных условиях эоловой переработке более подвержены наветренные склоны и участки, где пески сильно высыхают, становятся сыпучими. Огромную роль в перевеивании играют и многие другие факторы: закрепленность поверхности растительным покровом, его густота, сезонное развитие; крупность частиц, преобладающих в составе отложений, и др. Однако в связи со сложностью многофакторного анализа в данном учебном задании при выявлении границ эолово-древнеаллювиальных отложений мы ограничимся учетом только тех дифференцирующих факторов, сведениями о которых мы располагаем из условия задания и из самого рельефа, показанного на учебной карте. Из положения точек, где наблюдениями установлены эоловые разности древнеаллювиальных отложений, следует, что ветроударными являются склоны южной экспозиции (см. точку 27 на рис. 5). Кроме того, нетрудно заметить, что эоловые разности террасовых песков приурочены (также по данным точек наблюдения) к повышениям и невысоким (около 1—1,5 м) буграм — точки 25 и 26, или к «стрелкам» — точки 28 и 29, или к прибровочным частям южных склонов — точка 27. Такие местоположения подвержены наибольшему иссыханию и при определенных условиях наиболее благоприятны для развития ветровой эрозии. В соответствии с этим следует распространить контуры эолово-древнеаллювиальных песков на повышения, бугры, стрелки, прибровочные части южных склонов, исключая плоские умеренно дренируемые поверхности террасы, подножья южных склонов с периодически повышенным увлажнением (например, при точке 23), заветренные подножья северных склонов бугров (например, при точке 25). Результаты такой укладки контуров эолово-древнеаллювиальных песков показаны на рис. 10.
        Верхний слой эолово-древнеаллювиальных отложений на всех участках песчаный, поэтому дополнительного внутреннего подразделения контуров не требуется. Означив песчаную разность верхнего слоя всех террасовых отложений точками, можно перейти к следующему этапу работы по заданию — к укладке контуров делювиальных супесей в пределах междуречной равнины.
        Принципы, которыми надо руководствоваться при установлении контуров делювиальных отложений, уже упоминались на стр. 27—28. Оценив положение точек 30—32, где полевыми наблюдениями обнаружены делювиальные супеси, мы видим, что они приурочены к типичным «делювиальным местоположениям»: к днищу водосборного понижения при верховьях лощины (точка 31), к подножьям пологих склонов (точки 30 и 32). Рисовка контура супесчаного делювия вблизи этих точек сама по себе несложна, но следует обратить особое внимание на экстраполяцию делювиальных отложений на аналогичные участки, не обеспеченные данными полевых наблюдений. Таковы водосборные понижения при верховьях лощин южнее точки 35, севернее точки 6, восточнее точки 47 (см. рис. 7). Данные точки 32, расположенной в нижней части склона междуречной равнины к террасе, позволяют распространить контур делювиальных супесей на подножье этого склона на всем его протяжении (примерно от точки 5 до восточной рамки учебной карты). На этом отрезке имеются условия для накопления делювиального плаща: длинный пологий склон, длительное время пребывающий под воздействием склоновых процессов, отсутствие эрозионных форм, перехватывающих площадной сток, и др.
        Литологический состав верхнего слоя делювиальных супесей склонов междуречной равнины повсеместно супесчаный, что и следует отметить соответствующим условным знаком.
        Пространство, которое осталось на карте после укладки контуров супесчаного делювия, занято, как показывают точки 33—39 и 40—50 (рис. 5), водноледниковыми маломощными (около 1 м) песками, подстилаемыми мореной. Различия существуют лишь в литологическом составе самого верхнего слоя надморенных песков. Отмечаются две разности этого слоя: пылевато-песчаная (точки 33—39) и супесчаная (точки 40—50). Причем первая из них свойственна относительно повышенным слабоволнистым поверхностям и пологим склонам, а вторая, более тяжелая по составу,— относительно пониженным поверхностям и очень пологим склонам (см. положение точек наблюдения и рельеф в горизонталях на рис. 5). Утяжеление верхнего слоя надморенных песков до пылевато-песчаного и супесчаного состава связано, очевидно, с процессами почвообразования в условиях близкого подстилания мореной. Морена здесь является водоупором верховодки и влияет на нисходящее движение почвенной влаги. Дифференцирующим фактором для двух литологических разностей самого верхнего слоя служит рельеф, определяющий особенности увлажнения. Поэтому, сообразуясь с горизонталями, можно показать распространение каждой разности на карте (см. рис. 7).
        Итак, укладка специальных контуров, требующихся по заданию для составления карты четвертичных отложений и литологического состава самого верхнего слоя, выполнена. Теперь предстоит написать легенду, закончить зарамочное оформление карты, раскрасить ее.
        При составлении любых природно-географических карт серьезного внимания требует разработка легенды. Основное, прямое назначение легенды — раскрыть примененные на карте условные обозначения, помочь читающему карту полнее вникнуть в содержание картографического изображения. Поэтому легенду следует располагать снизу или сбоку от полезной площади карты, а не на отдельном листе и не на обороте карты. Второе, более глубокое по смыслу, назначение легенды — это отражение методических и в известной мере теоретических принципов (позиций) автора карты. Система легендных выделов, хотя и не представляет научной классификации и не заменяет ее, должна быть такой, чтобы полнее раскрыть тему карты, основные объекты изображения, принципы их выделения, приемы построения характеристик и т.п.
        В целом хорошо сделанная легенда должна обеспечить удобство чтения карты и подготовить работающего с ней к возможно более глубокому анализу содержания карты, выявлению географических закономерностей. Чтобы легенда отвечала задачам картографирования, необходимы следующие ее свойства:
        «полнота — включение всех обозначений, использованных для передачи содержания карты;
        ясность — четкое и понятное для читателя объяснение принятых обозначений, хорошая читаемость принятых способов изображения;
        соответствие обозначений на карте и в легенде и логичность, обоснованная последовательность расположения и группировки обозначений» (И.П. Заруцкая, 1966, стр. 96).
        Легенда составленной нами карты, в соответствии с ее содержанием, включает две части: первую — «Четвертичные отложения» и вторую — «Литологический состав верхнего слоя». После выборки видов и разновидностей четвертичных отложений по табл. 6 получается семь выделов в первой части легенды. Расположение видов отложений в легенде определяется возрастом пород, которые указываются в порядке от древних к более молодым. На карте с речкой Ольсинкой наиболее древней породой среди поверхностных отложений являются водноледниковые пески. Они и открывают перечень пород в легенде (см. рис. 7). Делювиальные пески и супеси междуречной равнины начали формироваться примерно в то же время, что и песчаный аллювий надпойменной террасы. Из двух примерно одновозрастных пород целесообразно поставить на второе (после водноледниковых песков) место делювиальные пески и затем — делювиальные супеси как отложения более древней, чем терраса, формы рельефа — междуречной равнины. После делювия в легенде помещаются древнеаллювиальные пески, слагающие надпойменную террасу⁴.
        Если генетический вид отложений представлен породами разного состава, то вначале указываются более легкие разновидности. Возможен, к примеру, такой ряд:
                аллювиальные пески;
                аллювиальные пески с прослоями супесей;
                аллювиальные пески с прослоями суглинков; аллювиальные супеси;
                аллювиальные суглинки;
                аллювиальные глины.
        Если генетический вид отложений представлен разновидностями разной мощности, то они располагаются в порядке убывания мощности: от мощных к маломощным. Пример:
                водноледниковые пески мощные;
                водноледниковые пески среднемощные, подстилаемые с глубины около 1—1,5 м мореной;
                водноледниковые пески маломощные, подстилаемые с глубины около 0,5—1,0 м мореной.
        Если отложения одного генезиса, состава и одинаковой небольшой (менее 2 м) мощности налегают на разные породы, то можно столкнуться с большим разнообразием «двучленных» разновидностей, с большим набором вариантов подстилания. Порядок расположения «двучленных» разновидностей при одинаковой мощности верхней породы определяется по возрасту подстилающих пород (от древних к молодым), а внутри одновозрастных подразделений — по составу (от легких к тяжелым). Пример:
                водноледниковые пески мощностью около 1 м, подстилаемые пермскими глинами;
                водноледниковые пески мощностью около 1 м, подстилаемые мореной;
                водноледниковые пески мощностью около 1 м, подстилаемые озерными суглинками;
                водноледниковые пески мощностью около 1 м, подстилаемые озерными глинами.
        Наконец, при составлении легенды следует учитывать «вторичное» происхождение некоторых разновидностей или смешанный способ их образования. Такие разновидности располагаются в легенде после основной породы, например: «древнеаллювиальные пески» и рядом — «эолово-древнеаллювиальные пески»; «делювиальные суглинки» и «делювиально-пролювиальные суглинки» и т.п. Иногда, чтобы подчеркнуть обработку разных отложений одним процессом, выделяют в особую группу разновидности, генетически сходные между собой на последнем этапе развития, например:
                эолово-водноледниковые пески;
                эолово-древнеаллювиальные пески;
                эолово-аллювиальные пески.
        Отметим еще, что органогенные отложения помещаются в легенде после минеральных разновидностей. Внутри органогенных отложений (торфов) соблюдается порядок от олиготрофных к мегатрофным, а внутри каждой ступени трофности — по мощности отложений: от мощных к маломощным.
        С учетом названных выше положений и составлена первая часть легенды к рис. 7.
        Вторая часть легенды — «Литологический состав верхнего слоя» — состоит из пяти выделов, очередность которых подчинена принципу: от легкого состава — к тяжелому, от минерального — к органическому. Если возникает необходимость детализировать характеристику состава органического слоя, то сначала пишутся более минерализованные (или более разложившиеся) разности. Пример:
                перегнойный,
                торфяный сильно разложившийся,
                торфяный средне разложившийся,
                торфяный слабо разложившийся,
                торфяный «очесный».
        При составлении текста легенды надо следить за стилем текста, формой характеристик. Если составитель в начале легенды стал писать «водноледниковые пески», то далее последуют «делювиальные пылеватые пески», «делювиальные супеси», а не «делювий пылевато-песчаный», «делювий супесчаный». То же относится и ко второй части легенды. Состав самого верхнего слоя можно характеризовать или прилагательными: «песчаный», «пылевато-песчаный», «песчанисто-легкосуглинистый» и т.д., или существительными: «песок», «пылеватый песок», «песчанистый легкий суглинок», но нельзя беспорядочно чередовать разные формы. Это, конечно, частные редакционные погрешности, однако разностильность легенды затрудняет восприятие содержания, и ее надо избегать.
        Когда окончательный вариант легенды готов, подбирают способы картографического оформления. Основной объект изображения на рассмотренной карте —виды четвертичных отложений. Для их показа лучше всего употребить цветной фон как наиболее наглядный, наиболее выразительный способ изображения⁵. В таком случае для отложений разного генезиса нужны разные цвета, а для отложений одного генезиса, но разного состава (пески, суглинки с прослоями песка) — оттенки разной интенсивности этого же цвета. Литологические варианты отложений одинакового генезиса часто обусловлены именно интенсивностью процесса, и поэтому для отображения их уместно воспользоваться и разной интенсивностью цвета.
Контрастность или близость цветов возможно точнее должны передавать различие или сходство генезиса отложений. Примером близких по способу образования пород могут служить водноледниковые, древнеаллювиальные и современные аллювиальные отложения; делювиальные и пролювиальные отложения. Контрастными по происхождению и свойствам являются, например, моренные и эоловые, озерные и коллювиальные отложения.
        Отложения смешанного происхождения, то есть формировавшиеся одновременно под воздействием двух-трех факторов или формировавшиеся сначала под действием одного фактора, а затем частично преобразованные другим, изображаются на карте следующим образом: для образований «вторичного» генезиса — оттенками цвета основного типа отложений, а для одновозрастных образований смешанного генезиса — оттенками цвета тех отложений, которые обусловлены действием главного фактора. Так, например, эолово-древнеаллювиальные пески на нашей карте лучше показать близкими по цвету к древнеаллювиальным пескам, потому что эоловые процессы только частично (и пространственно, и вглубь) переработали основную породу.
        Заметим, что цветной фон должен быть употреблен для отображения поверхностных отложений, независимо от их мощности. Если под поверхностными отложениями на глубине менее 2 м залегает другая порода (например морена, перекрытая сверху водноледниковыми песками), то подстилающая порода изображается штриховкой того цвета, который закреплен за ней для случаев, когда эта порода залегает поверхностно. Варианты глубины подстилания (а иными словами, варианты мощности поверхностных отложений) могут быть переданы густотой штриховки: чем ближе к поверхности подстилающая порода, тем гуще штриховка.
        У студентов часто возникает вопрос: какие породы какими цветами красить? Для крупномасштабных карт четвертичных отложений (включая масштабы 1:50000 и крупнее) единая цветовая шкала не разработана и твердо закрепленных за каждой породой цветов нет. Но в практике составления таких карт на небольшие участки разных территорий более или менее устоялись «группы» цветов для определенных видов отложений. Так, современный аллювий (в поймах рек) изображается зелеными цветами, различными по интенсивности и оттенку в зависимости от свойств отложений (пески, супеси, суглинки, их переслаивание; аллювиально-болотные отложения пойменных депрессий, аллювиально-делювиальные отложения подсклоновых пойм, аллювиально-пролювиальные отложения конусов выноса береговых оврагов на пойме и т.д.). Речные отложения надпойменных террас — древний аллювий — показывают желтовато-зелеными цветами; эолово-древнеаллювиальные отложения — светло-желтым теплого оттенка; водноледниковые — светло-оранжевым (на некоторых картах — светлыми зеленовато-коричневыми цветами); эолово-водноледниковые — бледно-оранжевым, желтовато-оранжевым; делювиальные — светло-коричневыми и коричневыми; озерные — голубыми; болотные — серо-синими, серо-сиреневыми, серо-фиолетовыми; ледниковые — (морену) — розовато-вишневым (не ядовито ярким!).
        Литологический состав самого верхнего слоя изображается поверх цветного фона значками (см. приложение 1, стр. 63). При нанесении значков не следует слишком загущать их, чтобы не забивать рисунок горизонталей, не перегружать карту.
        Поконтурная индексировка четвертичных отложений и их разностей по составу верхнего слоя при окончательном оформлении карты может быть выполнена разными способами. Удобна индексировка по системе условных обозначений для ландшафтного картографирования (см. графу 4 в табл. 6), так как она позволяет воспринимать содержание контура
без дополнительного обращения к легенде. Другой способ: обозначить четвертичные отложения цифрами, а разности по составу верхнего слоя — буквами и проставить сводные индексы в каждый контур, например: 1 б, 3 в, 5 г, 7 д и т. д. Каждый контур оснащается только одним индексом, повторение индекса при каждой точке наблюдения не нужно.
В зарамочное оформление карты входит (в данном задании) подпись названия карты, инициалов и фамилии составителя и даты составления.

2. Почвенная карта

        На почвенной карте масштаба 1:10000 основным объектом изображения являются почвенные разновидности, отличающиеся друг от друга особенностями генезиса, свойствами почвообразующёй породы и механическим составом самой почвы. При составлении учебной почвенной карты по данным точек полевых наблюдений необходимо выполнить укладку контуров почвенных разновидностей, анализируя изменения сочетаний факторов почвообразования по местоположениям в рельефе. Для такого анализа можно использовать сведения о рельефе, который предоставляет карта с горизонталями сечением в 1 м, а именно: сведения о крутизне и экспозиции склонов, формах поверхности, типе расчленения и др. Кроме того, известны основные характеристики почвообразующих пород: их вещественного состава, условий залегания, отчасти — мощностей. Сочетая сведения о рельефе и о водном режиме почв (последние в определенной степени раскрыты в самих названиях почв), можно проанализировать влияние стока на пространственную дифференциацию почвенного покрова участка. Наконец, имеются данные полевого заложения почвенных разрезов (в среднем 15—16 точек наблюдения на 1 км²). Из анализа изменений условий почвообразования в задании исключается климатический фактор, так как на площади около 3—4 км² климат практически одинаков. В то же время некоторые микроклиматические особенности конкретных местоположений косвенно устанавливаются по свойствам самих почвенных разновидностей и по рельефу.
        Сделав выборку из графы 3 табл. 6, можно убедиться, что на участке равнины полесского типа с речкой Ольсинкой встречается восемь видов почв, относящихся к пяти почвенным типам: подзолистому, болотно-подзолистому, дерновому, болотному, пойменно-болотному. Виды почв следующие:
                слабоподзолистые,
                дерново-сильноподзолистые глееватые,
                дерново-среднеподзолистые глееватые,
                дерново-слабоподзолистые глееватые,
                дерново-подзолисто-глеевые,
                дерново-глеевые,
                торфянисто-глеевые,
                пойменные торфяно-болотные низинные (мощные).
        Названные почвы сформировались под воздействием разнообразных «элементарных» почвообразовательных процессов: подзолообразования, гумусонакопления, оглеения, торфонакопления, — ареалы которых (процессов) можно проследить с доступной нам точностью. Так, подзолообразование происходит только на междуречной равнине и надпойменных террасах и не распространяется на пойму и лощинную сеть (см. точки 13—50 на рис. 1,в). Большая или меньшая степень оподзоленности зависит от характера растительного покрова, обусловленного, в свою очередь, трофностью субстрата, положением в рельефе и режимом увлажнения. Например, на относительно богатой двучленной почвообразующей породе — водноледниковых песках мощностью около 1 м, подстилаемых мореной, — на слабоволнистой умеренно дренированной равнине под пологом сложных суборей образовались два вида дерново-подзолистых почв: средней а сильной степени оподзоленности (точки 33—50 на рис. 1,в). Решающим дифференцирующим фактором оказывается рельеф, перераспределяющий поверхностные и почвенные воды между повышенными и пониженными участками. На повышенных поверхностях в данных зонально-провинциальных условиях образовались дерново-среднеподзолистые глееватые почвы, а на относительно пониженных участках, где натечная влага несколько усиливает промывной режим, механический состав утяжеляется и возрастает трофность субстрата. Под суборями с большим участием ели (сильного подзолообразователя) сформировались дерново-сильноподзолистые глееватые почвы (см. точки 33—39 на рис. 1, в). В еще более низких местоположениях натечное увлажнение возрастает и оподзоленность почв, как показывают полевые наблюдения, продолжает оставаться значительной. Например, по подножьям склонов коренного берега, в днищах водосборных понижений при верховьях лощин, где распространены дерново-подзолисто-глеевые почвы (см. точки 30—32). В их названии (при господстве глеевого процесса) степень оподзоленности, как принято у почвоведов, не указывается.
Степень оподзоленности изменяется и в зависимости от свойств почвообразующих пород. Например, на выровненных участках надпойменной террасы р. Ольсинки, с сезонно повышенным увлажнением, похожих в этом отношении на междуречную равнину, развиты почвы слабой степени оподзоленности (дерново-слабоподзолистые глееватые). Слабая оподзоленность обусловлена здесь тем, что почвы формируются на очень бедных песках, где могут произрастать только сосновые леса.
        Накопление гумуса в почвах рассматриваемого участка происходит различно и выражено в наиболее типичной форме в лощинных дерново-глеевых почвах, для которых гумусонакопление является ведущим почвообразовательным процессом. Этому благоприятствует своеобразный натечно-проточный режим увлажнения, сочетающийся с постоянно высоким положением почвенно-грунтовых вод. В данных условиях в днищах лощин отсутствует промывной режим почв, необходимый для подзолообразования, и абсолютно господствует дерновый процесс.
        На остальной площади, кроме местоположений, занятых болотными и слабоподзолистыми почвами, накопление гумуса происходит лишь в верхних горизонтах почв и сочетается с подзолообразованием, то есть идет обычное формирование дерново-подзолистых почв. В слабоподзолистых почвах песчаной надпойменной террасы накопление гумуса столь мало, что верхнего гумусового горизонта (A₁) нет. Причиной тому являются чрезвычайная сухость и крайняя бедность эолово-древнеаллювиальных песков, а состав и строение фитоценозов сухих боров, приуроченных к этим пескам, также малоблагоприятны для накопления гумуса в почве.
        Оглеение — процесс, присущий всем почвам участка (кроме слабоподзолистых), но проявляющийся неодинаково в разных местоположениях.
        Для фоновых слабоволнистых поверхностей междуречной равнины и для плоских надпойменных террас характерны глееватые почвы, переувлажненные в период снеготаяния или длительных дождей. Причины, вызывающие переувлажнение, на междуречной равнине и на террасе различны. В первом случае главную роль играет продолжительное стояние надморенной верховодки на глубине менее 1 м. Верховодка возникает из-за общей замедленной дренированности слаборасчлененной равнины, хотя основной горизонт грунтовых вод залегает глубже 5 м. На террасе же грунтовые воды, питающие пойменные болота, лежат на глубине 3,5—4 м. Поступление сюда вод с примыкающей междуречной равнины при замедленном дальнейшем оттоке приводит к сезонному повышению уровня грунтовых вод, отчего и развивается оглеение. Если слабое оглеение почв свойственно основным возвышенным равнинным поверхностям, то вполне понятно, что в условиях рассматриваемого района по понижениям оглеение будет развито еще больше. Так оно и есть: в днищах водосборных понижений у верховьев лощин и по подножьям склонов, то есть в типичных делювиальных местоположениях, распространены дерново-подзолисто-глеевые почвы (см. точки 13—17 и 30—32 на рис. 1,в).
        Глеевые почвы имеют постоянно повышенное, а сезонно — избыточное увлажнение. Их контуры на левобережье Ольсинки совпадают с границами определенных местоположений или, иными словами, четко лимитируются рельефом через влияние на режим увлажнения.
        Максимального развития глеевые процессы достигают в болотных и пойменно-болотных почвах по западинам, днищам лощин и в пойме р. Ольсинки. В этих почвах сильное оглеение сочетается с торфонакоплением разной интенсивности. В западинах и по дну крупных лощин накапливается маломощный слой торфа (около 30 см и менее, см. точки 3, 4, 11, 12). Можно предположить, что маломощность торфяного слоя обусловливается временным осыханием западин летом и слабой проточностью в лощине с точками 3 и 4. Мощные напластования торфа приурочены к пойме р. Ольсинки — к наиболее низкому местоположению с устойчивым избыточным увлажнением.
Мы рассмотрели «элементарные» почвообразовательные процессы, их пространственные сочетания и попытались проследить прямые и косвенные связи почвенных разновидностей с местоположением в рельефе. Подводя итог, приведем перечень сопряжения почв с местоположением и почвообразующими породами.
                Слабоподзолистые — на буграх и повышениях надпойменной террасы, в прибровочных частях припойменных склонов южной экспозиций; на древнеаллювиальных песках;
                дерново-сильноподзолистые глееватые — на относительно пониженных поверхностях и очень пологих склонах междуречной равнины; на водноледниковых песках, подстилаемых с глубины около 1 м мореной;
                дерново-среднеподзолистые глееватые — на относительно повышенных поверхностях слабоволнистой междуречной равнины и ее пологих склонах; на водноледниковых песках, подстилаемых с глубины около 1 м мореной;
                дерново-слабоподзолистые глееватые — на плоских поверхностях и пологих склонах надпойменной террасы; на древнеаллювиальных песках;
                дерново-подзолисто-глеевые — на выположенных подножьях склонов и днищах водосборных понижений на междуречной равнине; на припойменных и прилощинных пологих склонах надпойменной террасы; на делювиальных супесях;
                дерново-глеевые — по днищам относительно неглубоких лощин; на аллювиально-делювиальных песках;
                торфянисто-глеевые — по днищам относительно глубоких лощин, привязанных к уровню поймы; на аллювиально-делювиальных песках;
                пойменные торфяно-болотные низинные — на плоской недренированной пойме; на аллювиально-болотных отложениях (мощных торфах).
        Основываясь на прямых и косвенных связях почвенных разновидностей с определенными местоположениями, нужно выполнить укладку контуров, которая требуется учебным заданием. Заметим, что почвенные контуры будут совпадать с контурами почвообразующих пород, свойства которых всегда являются важным фактором формирования почв и очень часто — одним из основных дифференцирующих факторов. При составлении карты четвертичных отложений (см. рис. 7) мы фактически получили контуры материнских пород, и их необходимо учесть при рисовке почвенных контуров. Если составлению почвенной карты не предшествует работа над картой четвертичных отложений, то границы почвообразующих пород устанавливаются одновременно с границами почв в процессе составления почвенной карты. Пример почвенной карты приведен на рис. 8.
        Сравнивая карты четвертичных отложений и почвенную (рис. 7 и 8), нетрудно убедиться, что существенных различий в контурах основных объектов изображения нет. В то же время основные объекты изображения на почвенной карте — почвенные разновидности — дают несколько большую дробность. Так, например, на карте четвертичных отложений (рис. 7) все лощины заняты одним основным выделом: аллювиально-делювиальными песками — и лишь по второстепенному показателю (по составу верхнего слоя) разделяются на две разновидности. На почвенной карте (рис. 8) уже на уровне основного объекта изображения происходит разделение лощинных местоположений на контрастные по свойствам почвенные разновидности (дерново-глеевые и торфянисто-глеевые почвы). Аналогичное различие в контурности двух карт имеет место и внутри фоновой поверхности междуречной равнины.
        Легенда к учебной почвенной карте состоит из разделов:
                I. Почвы (перечень генетических видов, и разновидностей) ;
                II. Механический состав почв;
                III. Почвообразующие породы.
        Почвенные разновидности «зональных» типов и подтипов располагаются в начале первого раздела легенды в той географической последовательности, в которой они сменяют друг друга при движении с севера на юг, то есть от более оподзоленных, более выщелоченных (как бы более «северных») вариантов почв к менее оподзоленным, менее выщелоченным (как бы более «южным»). После «зональных» типов и подтипов следуют почвы дерновые, болотные и пойменные.
        Внутри подтипов учитывается степень почвенно-грунтового увлажнения, поэтому вначале указываются более сухие, затем, переувлажненные почвы в порядке возрастания увлажненности. Для некоторых почв в легенде раскрывается степень развития основного из элементарных почвообразовательных процессов. Например, для пойменных дерновых почв вводится разделение по мощности слоя сплошной гумусовой окраски (по суммарной мощности горизонтов А₀ и A₁) и тогда эти разновидности располагаются в легенде от маломощных к мощным (А^д', А^д", А^д'''). То же самое относится к почвам, у которых происходит поверхностное накопление перегноя или торфа. Для справок о порядке расположения в легенде почвенных разновидностей можно использовать перечень почв в приложении 1.
Составление второго и третьего разделов легенды к почвенной карте (механический состав почв и почвообразующие породы) ведется по тем же принципам, что и составление первого и второго разделов легенды карты четвертичных отложений и литологического состава верхнего слоя. Заметим только, что термин «механический состав» является синонимом термина «гранулометрический состав» (granulum— «зернышко»), и поэтому почвы, имеющие органический (не «зернистый») состав верхних горизонтов, в этом разделе легенды характеристики не получают. Состав верхнего слоя таких почв раскрывается в названии собственно генетической разновидности: перегнойно-глеевая, торфянисто-глеевая и т.д.
        Несколько пояснительных замечаний к оформлению почвенной карты. В картографировании почв в настоящее время стала общепринятой система буквенно-цифровых индексов, разработанная Почвенным институтом Академии наук СССР. Индекс генетической разновидности почв состоит из большой буквы, означающей тип почв (П — подзолистые, Л — серые лесные, Ч — черноземы, Б — болотные, А — аллювиальные, или пойменные, и т.д.), а также из дополняющих обозначений малыми буквами и цифрами. Справа вверху малыми буквами характеризуется подтип или род почв (т — торфяные, п — перегнойные, д — дерновые, в — выщелоченные и т.д.). Из сочетаний обозначений для типов, подтипов, родов получаются следующие почвенные индексы: Б^т, Б^п, А^д, Ч^в и т.п. Внизу и также справа от большой буквы цифрами характеризуется вид почвы. Например: П₁, П₂, П₃; П^д₁, П^д₂, П^д₃; Л₁, Л₂, Л₃; Ч^в₁, Ч^в₂ и др. В общем виде построение буквенно-цифровых индексов почв можно представить следующим образом:

        Поскольку система почвенных индексов была разработана применительно к целям среднемасштабного и мелкомасштабного картографирования почв, то для карт крупного масштаба, на которых классификация почв более детальна, основные индексы видов почв дополняются характеристиками особенностей почвообразовательных процессов. На учебной карте для индексировки контуров рекомендуется принять буквенно-цифровые индексы, приведенные в приложении 1. Эти индексы соответствуют перечню почв, составленному для крупномасштабных почвенных и ландшафтных карт средней полосы Русской равнины.
        В каждый почвенный контур учебной карты ставится один индекс генетической разновидности. К нему в виде дроби добавляются обозначения механического состава (буквами в числителе) и почвообразующей породы (цифрами в знаменателе). Основной объект изображения крупномасштабной почвенной карты — почвенные разновидности — передается способом цветного фона, механический состав почв — значками (см. приложение 1, стр. 63), почвообразующие породы — различными штриховками. Если к почвенной карте по заданию прилагается карта четвертичных отложений, то изображение почвообразующих пород методом штриховки можно опустить. Почвенная карта на рис. 8 по техническим причинам воспроизводится без штриховки.
        Цветовая шкала для почвенной карты СССР в настоящее время разработана применительно к масштабу 1:500000. С цветами, закрепленными за типами и подтипами и некоторыми видами почв для почвенных карт среднего и мелкого масштаба, можно ознакомиться по цветной вкладке в кн. «Почвенная съемка»⁶. На ней показаны образцы цвета 88 почв и 30 почвенных комплексов. В учебных заданиях по данной теме встречается не более 5—6 типов почв, представленных 10—12 разновидностями. Соблюдая общие принципы цветовой шкалы средне- и мелкомасштабных почвенных карт, при исполнении задания следует применять также и оттенки основных цветов. Для встречающихся в заданиях типов почв цвета распределяются следующим образом: подзолистые — розовые, дерново-подзолистые — оранжевато-розовые (более теплые, чем подзолистые), серые лесные — сиреневато-коричневые, черноземы — коричневые, дерновые и луговые — сероватые, серо-зеленые, оливковые; болотные — голубые, серо-голубые, синие; пойменные — зеленые разнообразных оттенков и разной интенсивности.

3. Карта типов местообитаний

        Типы местообитаний в рамках учебного задания рассматриваются как типы участков территории с определенным сочетанием природных факторов, влияющих на произрастание лесных сообществ. Термин «типы» (местообитаний) понимается в широком смысле как «типологическая категория», без подразделения на подтипы, виды, подвиды и т.п. Типы местообитаний являются основным объектом изображения на учебной карте.
        Из многочисленных природных факторов, влияющих на строение и свойства лесных сообществ, мы отбираем для систематизации объектов изображения в легенде карты только некоторые, а именно: рельеф и местоположение, трофность(плодородие) субстрата, характер увлажнения и степень увлажненности. Иными словами, употребляя термины, принятые в лесоводстве, при составлении карты типов местообитаний нам предстоит проанализировать изменения свойств «трофотопов» и «гигротопов» (П.С. Погребняк, 1955, 1968), занимающих различное положение в рельефе. «Климатоп», или климатические условия произрастания лесных сообществ, в границах небольшого фрагмента крупномасштабной карты не меняется, остается постоянной величиной, неизменным в общих чертах фактором. Заметим лишь, что для нашего участка с речкой Ольсинкой типичен климат южных полесий Русской равнины, хотя и не крайне южных.
        Характеристика местоположений строится по сведениям, которые дает детальное изображение рельефа горизонталями в масштабе 1:10000 при сечении высот через 1 м. По такой карте можно выявить все мезоформы рельефа и получить их основные морфометрические показатели: длину, ширину, высоту; глубины эрозионных форм, общую амплитуду высот, относительные высоты террас, уклоны поверхности, экспозицию склонов, падение тальвегов на единицу расстояния, площади и т.д. Местообитания охарактеризованы по положению в рельефе и по ряду геоморфологических особенностей в графе 5 табл. 6.
        Трофность (плодородие) субстрата следует оценивать по богатству почв, почвообразующих пород и почвенно-грунтовых вод. Очень важна именно комплексная (а не только «почвенная») оценка трофности. Опираясь на комплекс факторов, можно понять, почему на сильноподзолистых почвах — «беляках» — хорошо растет дуб (плодородие обеспечивают почвообразующие пылеватые суглинки); почему на мощных песках произрастают леса с большим участием широколиственных пород: дуба, клена, липы, вяза.(плодородие обеспечивают богатые по минеральному составу грунтовые воды); почему в поймах рек, где обычно развиваются низинные мегатрофные болота, появляются мшарные сфагновые болота с клюквой (бедность субстрата обусловливается очень слабо минерализованными водами, стекающими в пойму с равнины, сложенной мощными чистыми кварцевыми песками). При учете вариантов трофности субстрата мы будем придерживаться ступеней трофогенного ряда, по П.С. Погребняку (1955 и 1968).
        К наиболее бедным трофотопам относятся (применительно к территории, изображенной на разных вариантах учебных карт) участки, сложенные мощными песками, с подзолистыми (в том числе различно оглеенными) почвами, а также болота с поверхностным пластом торфа верхового типа, который питают только атмосферные или очень слабо минерализованные грунтовые воды. Такие трофотопы обозначаются буквой «А». Типы леса - боры различного увлажнения: от сухих до болотных (мшары).
        Относительно бедные трофотопы — «В» — занимают участки, на которых развиты подзолистые (дерново-подзолистые) почвы на оглиненных песках, или на песках с маломощными прослойками супесей (или суглинков), или на песках с глубоким (1,5—2 м) суглинистым подстиланием. К трофотопу «В» относятся также торфяные болота переходного типа на слабоминерализованных грунтовых водах. Типы леса — субори, а на переходных болотах — сумшары.
Относительно богатые трофотопы — «С» — это участки с дерново-подзолистыми, иногда со светлосерыми лесными почвами на супесях; на песках с более мощными, чем в трофотопах ряда «В», прослойками супесей и суглинков (или с прослойками не более мощными, но расположенными ближе к дневной поверхности); на песках, подстилаемых суглинками с глубины 1—1,5 м; на маломощных суглинках, подстилаемых песками с глубины около 0,5 м. Болота, относящиеся к трофотопу «С», — низинного типа с торфяно-болотными почвами на мелких торфах, торфяно-глеевыми или перегнойно-глеевыми почвами (Б^п, Б^т', Б^т'', Бн₁^т). Причем маломощный органический - слой подстилается песками. Воды, питающие болота, умеренно минерализованы. Типы леса — сложные субори, сурамени, судубравы, ольшаники (ольсы).
Наиболее богатые трофотопы — «D» — имеют плодородные серые лесные почвы (Л₃, Л₂, Л₁), аллювиальные и иногда дерновые. Они формируются на суглинках, глинах, иногда на маломощных песках и супесях, подстилаемых с глубины около 0,5 м суглинками или глинами. Изредка трофотопы «D» имеют песчаные и супесчаные почвы с близким (около 1 м и менее) горизонтом проточных грунтовых вод, достаточно богатых по минеральному составу. На болотах, относящихся к трофотопам ряда «D», развиты низинные торфяно-болотные, мощные перегнойно-глеевые и различные аллювиально-болотные почвы. Они отличаются особо высоким плодородием, так как их питают высокоминерализованные (но не засоленные!) почвенно-грунтовые, натечно-атмосферные и полые воды. Типы леса — дубравы, рамени, ольшаники.
        Для территории левобережья р. Ольсинки (см. исходный материал на рис. 1, в и типы местообитаний на рис. 9), в соответствии с трофогенным рядом, который мы только что рассмотрели, выделяется пять разных трофотопов. Из них три являются основными: А, С, D, и два — переходными (промежуточными): ВС и DC. Небольшого пояснения требует выделение переходных трофотопов.
        Трофотоп ВС по эдафическим условиям очень близок к трофотопу С, судя по тому, что в нем (точки 40—50) развиты дерново-среднеподзолистые глееватые пылевато-песчаные почвы на водноледниковых песках, подстилаемых с глубины около 1 м мореной. Глубина моренного подстилания указана не в жестко ограниченных пределах — около 1 м. Как показывает опыт исследований, при слабоволнистом рельефе водноледниковых равнин с высоким залеганием моренного основания в пространственном распределении мощности кроющих песков намечаются определенные закономерности. Оставаясь примерно одинаковой, мощность песков систематически несколько увеличивается либо на повышенных, либо на пониженных элементах рельефа в зависимости от того, как шло образование отложений на последних этапах развития равнины. Не вдаваясь в детали хода накопления песчаного наноса, заметим, что некоторое увеличение мощности обычно индицируется более легким механическим составом верхнего слоя отложений. На левобережье р. Ольсинки мощность песчаных отложений несколько увеличивается по повышениям и пологим склонам междуречной равнины, что обнаруживается по приуроченности более легкой (чем супесчаная) пылевато-песчаной разности почв. Очень вероятно, что по понижениям, где верхний слой песков оказался заиленным до супеси, мощность песков колеблется примерно от 0,8 до 1,0 м, а на повышениях — от 1,0 до 1,2 м. Эта небольшая разница накладывает заметный отпечаток на характер почвенно-растительного покрова вследствие ограничения капиллярного подтягивания надморенной верховодки: при мощности песков 1,0—1,2 м верхние горизонты почв до глубины 0,5—0,7 м практически не испытывают переувлажнения и в верхней части почвенного профиля оглеение не выражено. В таких местоположениях лесные сообщества располагают основную массу корней в почти чистых кварцевых песках, а для режима увлажнения почв характерен не столько приток, сколько отток влаги; формирующиеся почвы чуть беднее и суше, чем по понижениям и очень пологим склонам междуречной равнины. Поэтому более правильно отнести повышения и пологие склоны равнины не к трофотопу С, а к ВС — промежуточной ступени трофности, смещенной в сторону меньшего плодородия субстрата.
        К промежуточной ступени трофности (DC) относятся и днища лощин левобережья Ольсинки (точки 3 и 4 и 5—10 на рис. 1,в); они наиболее плодородны по сравнению с другими местоположениями собственно междуречной равнины. Днища лощин подпитываются относительно богатыми по минеральному составу почвенно-грунтовыми и натечными водами; подзолообразование, свойственное почвам равнины, здесь сменяется абсолютным господством дернового процесса, накоплением гумуса, а при слабой проточности — торфонакоплением. Вместе с тем трофность субстрата в лощинах уступает трофности почв в пойме Ольсинки. По лощинам под маломощным торфяным или супесчаным верхним слоем залегают не отличающиеся особым богатством аллювиально-делювиальные пески. Именно поэтому, несмотря на близкое сходство, трофотопы днищ лощин определены как DC, а поймы Ольсинки — как D.
        Далее переходим к рассмотрению гигротопов — местообитаний, отличающихся друг от друга условиями увлажнения. По П.С. Погребняку (1955 и 1968), выделяются шесть основных градаций гигрогенного ряда местообитаний, которые обозначаются арабскими цифрами: крайне сухие (0), сухие (1), свежие (2), влажные (3), сырые (4), болотные(5). Свойства гигротопов применительно к территорий, изображенной на учебных картах, следующие.
        «0» — крайне сухие местообитания — занимают участки, различные по рельефу, сложенные мощными песками, с залеганием грунтовых вод глубже 3—4 м; крутые и очень крутые склоны южной экспозиции, сложенные суглинками или щебнистыми делювиальными суглинками малой мощности, подстилаемыми известняками (без высачивания почвенно-грунтовых вод); возвышенные или крутосклонные местоположения, не только хорошо дренированные, но и с интенсивным развитием карстовых процессов. Увлажнение почв в гигротопах «0» летом недостаточное, с периодом иссушения. Ни малейших признаков оглеения в почвах нет. Леса ксерофильные, с остепненным наземным покровом, низкобонитетные (остепненные боры и дубравы).
        «1» — сухие местообитания — занимают в нашем районе участки, аналогичные названным выше, но в наземном покрове отсутствуют степные элементы, широко распространены ксерофильные лишайники и мхи или травянистые ксерофиты («сухолюбы»). Леса (сухие боры и дубравы) также низкобонитетные, но примерно на один класс бонитета выше, чем в аналогичных местоположениях гигротопов «0».
        «2» — свежие местообитания, оптимальные по увлажнению для сосны, раннего дуба, березы бородавчатой, клена, «суходольного» ясеня и некоторых других пород. Свежие местообитания могут занимать различные формы и элементы рельефа, сложенные как песками, так и суглинками, но почвы всегда характеризуются хорошим водно-воздушным режимом в большей части профиля или по всему профилю. Поэтому до глубины 1,0—1,5 м признаки оглеения отсутствуют. Лишь иногда в мощных песках с подчиненными тонкими суглинистыми прослойками на глубине 1,2—1,5 м встречаются морфологически слабо выраженные признаки сезонного переувлажнения. В суглинках слабая глееватость обнаруживается в этих гигротопах на глубине 1,7—2,0 м. Грунтовые воды лежат на глубине около 2—3 м в песчаных отложениях и на глубине 4—5 м — в суглинистых. При возрастании доли натечно-атмосферного питания пониженных местоположений возможно и более глубокое залегание грунтовых вод.
        Леса — мезофильные (свежие боры, рамени, дубравы и др.) высоких бонитетов. В подлеске и наземном покрове преобладают мезофиты (зеленые мхи, лесное разнотравие, широкотравие, папоротники и другие в зависимости от трофности местообитания).
        «3» — влажные местообитания, оптимальные для позднего дуба, ели, осины, пушистой березы, вяза, черемухи и некоторых других пород — занимают различное положение в рельефе, почвы формируются как на песках, так и на суглинках. Грунтовые воды лежат на глубине 1,5—2,0 м в песках и 3—4 м — на суглинках. При увеличенном натечно-атмосферном питании грунтовые воды могут залегать и более глубоко. Иногда основной горизонт грунтовых вод может не оказывать существенного влияния на толщу почвообразования и ризосферу (корнеобитаемый слой), но в таких случаях в гигротопах «3» развита сезонная верховодка средней продолжительности. Поэтому здесь типичны глееватые почвы разного генезиса с сезонным переувлажнением, но с благоприятным водно-воздушным режимом в течение лета. Леса — мезо-гигрофильные (влажные боры, рамени, дубравы и др.) высоких бонитетов.
        «4» — сырые местообитания — занимают понижения рельефа, подножья склонов, а при плохой дренированности и основные фоновые поверхности междуречных равнин и террас; иногда бывают приурочены также к средним и верхним частям склонов, если последние пересекают зону разгрузки верховодки. Уровень грунтовых вод располагается на глубине около 1—1,5 м в песках и на глубине 2—3 м в суглинках, а в ряде случаев и глубже, если велика роль натечно-атмосферного увлажнения. В сырых местообитаниях увлажненность почв постоянно повышенная, а сезонно — избыточная, Вследствие этого почвы значительно оглеены: подзолисто-глеевые, дерново-подзолисто-глеевые, подзолисто-глеевые иллювиально-гумусовые, болотно-подзолистые (П^п_г^", П^т'_г"), дерново-глеевые, пойменные дерново-глеевые. Почвы имеют тенденцию к заболачиванию, образованию маломощного перегнойного или торфянистого верхнего слоя, что особенно ярко проявляется на вырубках. Леса — гигрофильные (сырые боры, рамени, дубравы, ольшаники), преимущественно невысоких бонитетов. Для наземного покрова характерны долгие мхи (кукушкин лен обыкновенный, низинные виды сфагнума), влажнотравие, папоротники, некоторые влаголюбивые злаки, (щучка, молиния, вейник ланцетный), черника, голубика, реже — багульник.
        «5» — лесные болота, большей частью с торфяными почвами. Грунтовые или застойные атмосферные воды значительную часть вегетационного периода стоят у поверхности почвы. Водно-воздушный режим почв и лесорастительные условия крайне неблагоприятные, за исключением низинных болот с черноольшаниками. Кроме торфяных почв, встречаются перегнойно-глеевые, иловато-глеевые, пойменные болотные — все постоянно избыточного увлажнения. Леса — гигрофильные (заболоченные), лесные болота разного типа в зависимости от химизма питания. В гигротопе «5» при значительном плодородии почв низинных болот из древесных пород имеют оптимум по увлажнению только ольха и «болотный» ясень (болотный экотип ясеня стройного). Для низинных лесных болот характерны ольшаники, для верховых и переходных — разреженное мелколесье из сосны и березы по кустарничково-сфагновому или травянисто-сфагновому покрову (мшары и сумшары).
        На учебной карте (см. рис. 9) встречаются следующие гигротопы: 1 — сухие, 3—влажные, 4 — сырые, 5 — болота и 3—2 и 2—3 — влажноватые (промежуточные). Последние выделяются для междуречных равнин (3—2) и для плоских надпойменных террас (2—3). Разный характер увлажнения определяется в этих двух случаях продолжительностью верховодки (на междуречной равнине) и обилием натечной влаги, влияющей на уровень грунтовых вод (на надпойменной террасе). Эти факторы увлажнения в многолетнем ходе не устойчивы, зависят от погодных условий, и поэтому в разные годы и разные сезоны возможны отклонения в сторону гигротопа «2» или «3». Иными словами, при одной метеорологической обстановке эти местообитания можно оценивать как свежие, при другой — как влажные. Несомненно, что такая неустойчивость режима увлажнения отразится в составе отдельных ярусов лесных сообществ.
        Местообитания, комплексно охарактеризованные с точки зрения трофности и режима увлажнения, передают основные эдафические условия участков и называются эдафотопами, или эдатопами. Эдатопы обозначаются совмещением индексов трофотопов и гигротопов — сводным буквенно-цифровым индексом: А₀, А₁, A₂... B₁, В₂, В₃ и т.д. При необходимости дать более детальные подразделения эдатопов можно показать промежуточные ступени: A_0-1, ВС_2-3 И т.п. Набор эдатопов для участка с р. Ольсинкой приведен в графе 8 табл. 6.
        В легенде учебной карты свойства эдатопов, кроме характеристики по трофности и влажности, пополняются сведениями о положении в рельефе. Полученные 10 типов местообитаний располагаются в определенном порядке: от наиболее бедных трофотопов к богатым, а внутри одной ступени трофности — по возрастанию увлажнения. В соответствии с выделами легенды исполнено картографическое изображение типов местообитаний. Укладка контуров основана на сопряжении трофотопов и гигротопов с конкретными местоположениями по рельефу, которым соответствуют определенные сочетания факторов почвообразования (см. рис. 7—9).

4. Карта условно восстановленного растительного покрова

        Учебные карты охватывают участки разных ландшафтов юга лесной зоны Русской равнины. На карте восстановленного растительного покрова объектами изображения могут быть в одном варианте задания коренные типы лесных фитоценозов, в другом — типы леса. Прежде чем изложить принципы построения легенды и приемы составления самой карты, рассмотрим некоторые основные понятия (термины), которыми нам придется пользоваться.
        Лесным фитоценозом называют, исходя из определения фитоценозов вообще, «конкретную группировку растений, на всем занимаемом ею пространстве относительно однородную по внешности, флористическому составу, строению, по условиям существования и характеризующуюся относительно одинаковой системой взаимоотношений между растениями и со средой обитания» (А.П. Шенников, 1964, стр. 12). По объему понятия лесному фитоценозу соответствуют «насаждение», «растительное сообщество», «ценоз». Тип фитоценозов соответствует понятию «растительная ассоциация». В практике исследования и классификации лесных фитоценозов их однородность по внешности, составу, строению определяется многими количественными и качественными показателями, разработанными для изучения и таксации лесов (ярусность, доминанты ярусов и степень развитости ярусов; возраст, высота, диаметр основных пород; условия роста и др.).
        Местообитание — внутренняя среда леса, однородный по климатическим и эдафическим условиям участок или участок с определенным сочетанием природных факторов, от которых зависит произрастание лесного фитоценоза. Понятие «местообитание» соответствует «экотопу». Свойства его слагаются из свойств климатопа (термотопа), трофотопа и гигротопа, а иначе говоря — определяются климатическими, геолого-геоморфологическими, гидрологическими и почвенными условиями, в том числе теми свойствами, которые возникают в результате обратного воздействия растительности на окружающую среду.
        Многие отечественные лесоводы (А.А. Крюденер, П.П. Серебрянников, Г.Ф. Морозов, Г.Н. Высоцкий, Д.В. Воробьев, П.С. Погребняк и др.) рассматривали лес не просто как вид древостоя и даже не как растительное сообщество, но как явление географическое и считали местообитание важнейшей стороной леса. С этих позиций П.С. Погребняк определяет лес как «взаимопроникающее единство насаждения и местообитания», как «древостой, погруженный в местообитание» (1968, стр. 415). И хотя однотипные местообитания предстают перед нами покрытыми одинаковыми лесными сообществами только на ненарушенных участках (где сохранились естественные коренные насаждения), именно «местообитание в конечном итоге полностью определяет состав и строение типов леса» (Там же). Тип леса — обобщенное типологическое понятие, объединяющее «все насаждения, коренные и производные, даже вырубки, подлежащие возобновлению, с одинаковыми исходными местообитаниями... Важнейшая задача такой широкой единицы, как тип леса... — удержание связи между древостоями и их местообитанием, между коренными древостоями и производными, между древостоями и вырубками и т.д. ...Установление принадлежности каждого участка к его типу леса... требует квалифицированного типологического анализа и является прежде всего оценкой местообитания» (там же, стр. 415—416).
        С составлением карт восстановленного растительного покрова как основных или вспомогательных картографических документов приходится нередко встречаться в практике ландшафтных и специальных географических исследований (геоботанических, лесотипологических, историко-географических и др.). Эти карты могут быть успешно использованы и Для решения прикладных задач: при разработке районных планировок и обосновании ландшафтно-архитектурных проектов, при организации заповедников и разработке мероприятий по охране природы, при планировании хозяйствен
ных мероприятий по использованию природных ресурсов и т.п.
        Способы составления карт восстановленного растительного покрова различны. Исследователь может комплексно использовать разнообразные географические и историко-географические материалы, характеризующие как условия местообитания, так и некогда существовавшие коренные сообщества и уцелевшие участки коренной естественной растительности (например, в работе В.Б. Поповой, 1958); опираться преимущественно на глубокий анализ современного растительного покрова (В.В. Алехин, Д.С. Аверкиев и др.)⁷, а при работе с картами мелкого масштаба и узкого специального содержания — избрать исходными материалами историко-географические карты и тексты, применить топонимический метод (например, Е.Л. Любимова, 1962⁸).
        В данном учебном задании предстоит восстановить растительный покров и показать на карте коренные лесные фитоценозы или типы леса (в зависимости от темы карты), опираясь на комплексные характеристики тех выделов, которые получены при составлении карты типов местообитаний (рис. 9). Сопряженный ряд лесных фитоценозов и местообитаний для легенды карты устанавливается по экологии фитоценозов, по тому, каковы требования входящих в них растений-доминант к экотопу, к природным факторам произрастания. Эти сведения имеются в источниках, указанных в списке литературы на стр. 62 (см. В.В. Алехин, 1951; Г.Ф. Морозов, 1949; П.С. Погребняк, 1955 и 1968; И.Д. Юркевич, 1969). Выявляя экологические зависимости растений, образующих древостой, подлесок, наземный покров, следует возможно более тщательно учитывать свойства трофотопов, гигротопов, местоположение в рельефе. Состав и строение предполагаемого коренного фитоценоза характеризуются в легенде карты индексом, который имеется в графе 9 табл. 6. Пример карты восстановленного растительного покрова показан на рис. 10. Сравнивая ее с картой местообитаний на рис. 9, можно убедиться, что контуры лесных фитоценозов найдены по их связям с определенными местообитаниями и, в частности, на основе сопряжения с местоположениями в рельефе.
        Состав коренных лесных фитоценозов в учебном задании устанавливается с известной долей условности, так как в расчет принимаются только эдафические факторы, но не учитывается возраст и состояние современного лесного покрова, а также необратимость свойств экотопа (и в том числе фитоценоза), возникших в результате длительного хозяйственного использования. Неполный учет факторов в данном случае допустим только потому, что основная цель задания — это привитие навыков анализа экологических связей между растениями-доминантами и местообитаниями.
        Для записи индекса лесного фитоценоза рекомендуется соблюдение следующих правил:
        1. Индекс пишется условными значками (приложение 1) в виде дроби: в числителе указывается древостой (1 и 2 ярусы), а в знаменателе — подлесок, кустарничковый, травяной и мохово-лишайниковый покров.
        2. Значки деревьев 2-го яруса рисуются без зачернения правой половины знака, если высота деревьев менее 6 м; в знаменателе и числителе индекса ярусы разделяются друг от друга прямой наклонной чертой — /.
        3. Для характерных растений, имеющих фрагментарное распространение или образующих повсеместную устойчивую, но малообильную примесь, условный значок показывается в круглых скобках.
        4. На первое место в индексе ставится значок преобладающего растения или сводный значок преобладающей группы растений (широкотравие, опушечное разнотравие и др.); например, в древостое фитоценоза, обозначенном индексом

преобладает сосна, а название древостоя читается «березово-сосновый». Преобладающее растение в текстовом названии фитоценоза передается полной формой прилагательного и ставится в сложном названии на последнее место.
        В тексте легенды к карте восстановленного растительного покрова лесные фитоценозы следует характеризовать, как это принято у ботаников, по ярусам, называя состав древостоя и наземный покров, а если необходимо передать важные особенности состава или строения сообщества, то и доминанты нижних древесных ярусов и подлеска. В соответствии с этим возможны такие названия фитоценозов: «сосняк зеленомошник» (по древостою и моховому покрову); «сосняк черничник зеленомошник» (по древостою, кустарничковому ярусу и моховому покрову); «сосняк с дубом и елью во 2-м ярусе, крушиновый черничник-долгомошник с пятнами широкотравия» (по двум ярусам древостоя, подлеску, кустарничковому и моховому покрову с указанием на сопутствующее дубам широкотравие) и т.д.
        При составлении легенды к карте восстановленного растительного покрова рекомендуется использовать сведения, которые дают карта типов местообитаний (рис. 9), обобщенные ряды коренных насаждений боров и суборей, ельников, дубрав (см. рис. 2—4) и экологические характеристики растений и фитоценозов (см. список литературы). Применительно к конкретным контурам карты анализ этих сведений производится примерно следующим образом.
        На учебной карте с р. Ольсинкой встречаются бедные и очень бедные по плодородию субстрата местообитания. Это участки, сложенные мощными песками, на которых развиты подзолистые почвы недостаточного и умеренного увлажнения (см. эдатопы А₁ и А_2-3 на рис. 9). В южной части лесной зоны подобные местообитания заселяются только сосной, так как для ели и дуба субстрат здесь слишком малоплодороден, а в эдатопе А₁ для ели, кроме того, еще и слишком сухо. Чистые сосновые древостой в эдатопах А₁ и А_2-3 будут сочетаться с различным наземным покровом, а сама сосна будет расти неодинаково.
        Рассмотрим некоторые характеристики в эдатопе А₁ в сухом бору. Предельный возраст сосны не превышает здесь 80—120 лет, бонитет не выше III—IV класса. Корни сосны распространяются неглубоко, но на значительной площади, приспособляясь к улавливанию влаги, поступающей только от атмосферных осадков. Древостой более разрежен, чем в свежих, влажных и сырых борах (А₂, А₃, А₄). Для наземного покрова типичны ксерофильные лишайники (Cladonia silvatica, С. rangiferina, С. alpestris, Cetraria islandica), образующие в ненарушенных лесах сплошной ковер. Из-за специфической светлой окраски лишайникового покрова такие сосняки в народе издавна называли «беломошниками». Народный термин прочно вошел в научный обиход. Итак, для эдатопа А₁ коренным насаждением будет сосняк беломошник. Однако, чтобы закончить характеристику коренного фитоценоза для террасы Ольсинки, необходимо учесть еще два обстоятельства.
        Первое. В сухом бору надпойменной террасы Ольсинки пески подвержены эоловой переработке, и поэтому весьма возможно, что лишайниковый покров кое-где периодически нарушается. Из-за медленного роста лишайников открытые пески в сосняках беломошниках обычно закрепляются мхом Polytrichum piliferum и травами-сухолюбами: кошачьей лапкой двудомной, ястребинкой волосистой, букашииком горным, гвоздикой песчаной, цмином песчаным, а из злаков — вейником наземным, келерией сизой, овсяницей овечьей⁹ и др.
        Поэтому в сводном индексе фитоценоза целесообразно указать на фрагментарное распространение среди лишайников ксерофильного разнотравия. Вводить в индекс злаки, играющие подчиненную роль и дающие очень малое покрытие, не обязательно.
        Второе. Обычно в сухих борах подлесок как более или менее выраженный ярус не развит. Изредка встречаются единичные экземпляры можжевельника и ракитника (Juniperus communis, Cytisus ruthenicus). He случайно такие разреженные сосняки без подлеска в средней полосе Русской равнины в народе метко называют «пустоборьем». В индексе фитоценоза в данном случае характеристику подлеска можно опустить.
        Учитывая все приведенные выше соображения, индекс коренного фитоценоза, установленного для сухого бора на террасе Ольсинки, выглядит так:

и читается: «сосняк лишайниковый с пятнами сухотравия (беломошник)».
        Другой боровой тип леса (см. эдатоп А_2-3 на рис. 9) представлен свежим бором. В таких местообитаниях (мощные пески, выровненный рельеф, глееватые дерново-слабоподзолистые почвы) сосна чувствует себя прекрасно, образует высокоствольный древостой I—II бонитета, живет, в отличие от «сухоборовой» сосны, до 160—200 лет. Корневая система ее отлично развита, достигает слоя капиллярной влаги над горизонтом почвенно-грунтовых вод. Ни ель, ни дуб не могут конкурировать с сосной на мощных свежих песках, и сосна образует в свежем бору чистые древостой, как и в эдатопе А₁. В свежих и влажных гигротопах борового ряда типичны такие доминанты наземного покрова, как брусника, черника, зеленые мхи (см. рис. 2). В рассматриваемом случае при переходном гигротопе (2-->З) в кустарничковом ярусе будут прочно удерживаться обе доминанты, находящие оптимальные условия развития в разные годы или сезоны в связи с переменностью почвенно-грунтового увлажнения от свежего до влажного в зависимости от погодных условий. Брусника характерна для свежих местообитаний, черника — для влажных. Моховой покров свежих и влажных боров в избранном районе обычно образуют мох Шребера и дикранум (Pleurozium Schreberi, Dicranum undulatum), относящиеся к группе зеленых мхов. Подлесок как ярус преимущественно отсутствует, но видовой состав кустарников более богат, чем в сухом бору (ракитник, можжевельник, крушина ломкая, рябина¹⁰ и некоторые другие). Определяя коренной фитоценоз в целом, можно предположить, что эдатопу А_2-3 соответствует сосняк чернично-брусничный зеленомошник. Его индекс приведен во втором выделе легенды на рис. 10.
        К местообитаниям другого ряда относятся участки замедленно дренируемых междуречных равнин, сложенных маломощными водноледниковыми песками, подстилаемыми мореной с глубины около 1 м. Почвы здесь дерново-средне- и сильноподзолистые глееватые пылевато-песчаного и супесчаного механического состава. По карте типов местообитаний (рис. 9) известно, что такие участки являются эдатопами ВС_3-2 (влажноватые субори) и С₃ (влажные субори). Сосна в коренных фитоценозах суборей уже не имеет абсолютного господства в древостое. Причиной тому служат следующие обстоятельства. Сосна — порода светолюбивая, образующая рыхлый, ажурный полог, который пропускает достаточно света, чтобы под ним при благоприятных эдафических условиях (на относительно богатом субстрате и при умеренном почвенно-грунтовом увлажнении) могли поселиться мезотрофные породы, например, ель, липа и дуб. Эти породы вполне удовлетворительно развиваются в условиях суборей, и поэтому чисто сосновых фитоценозов коренного типа в суборях не бывает. На участке с р. Ольсинкой даже по повышениям междуречной равнины, где мощность песков несколько увеличивается, относительно плодородные суглинки лежат все-таки на корнедоступной глубине, и, очевидно, сосновый древостой будет иметь значительную примесь ели, липы и дуба. Ель в эдатопе ВС_3-2 с некоторой натяжкой можно считать породой первого яруса, так как по высоте она лишь немного уступает сосне. Дуб и липа, вполне успешно возобновляясь под елово-сосновым пологом, в дальнейшем в данных условиях трофности и светового режима не получают оптимального развития и образуют, как правило, второй ярус древостоя. Таким образом, экологические зависимости обусловливают формирование сложного древостоя, в котором первый ярус образуют хвойные породы — сосна и ель, а второй — широколиственные породы — липа и дуб.
        Учитывая относительно высокое плодородие субстрата в суборях, можно предположить также, что их наземный покров будет более богатым и более сложным, чем в борах. В эдатопах ВС_3-2 и С₃, наряду с кустарничками и мхами, очевидно, найдут благоприятные условия обитания многие виды лесных трав, в том числе группа трав, являющихся спутниками широколиственных древесных пород — широкотравие. В соответствии с условиями увлажнения доминантами кустарничкового яруса будут черника и брусника (по повышениям в эдатопе ВС_3-2) или только черника (по понижениям в эдатопе С₃), а в моховом покрове — повсеместно зеленые мхи. Лесные травы (например костяника, майник двулистный, земляника, зимолюбка, вербейник, грушанки, кислица, седмичник, линнея, ожика¹¹ и др.) встречаются во влажноватых суборях повсеместно. Однако если в наших рассуждениях допускается существование развитого яруса черники в понижениях, то травы будут господствовать тут лишь в отдельных парцеллах, то есть травяный ярус в эдатопе С₃ будет фрагментарным. По повышениям междуречной равнины из-за близости трофотопа к ряду В (ВС) весьма вероятна второстепенная роль широкотравия¹² в наземном покрове, а также смена мест доминант второго древесного яруса: роль первой доминанты широколиственного яруса на повышениях, очевидно, будет принадлежать липе как породе относительно менее требовательной к почвенному плодородию, чем дуб.
        Принимая во внимание названные выше особенности эдатопов ВС3-2 и С3 и экологические зависимости растений доминант, можно установить свойственные влажноватым и влажным суборям коренные фитоценозы в том виде, как они показаны в 3 и 4 выделах легенды к карте на рис. 10.
        Выше на четырех примерах было рассмотрено установление характеристик коренных фитоценозов борового и суборевого рядов, которые представлены лесами с преобладанием сосны. По тем же принципам ведется анализ экологических связей фитоценозов с условиями местообитания и в остальных случаях. Заметим, что с возрастанием увлажнения и некоторым увеличением трофности (в эдатопах С₄^' и С₄^" — сырых сураменях) на участках, где отлагается супесчаный делювий и господствует натечный тип водного питания, можно предположить смену мест доминант в хвойном ярусе древостоя, то есть относительное преобладание ели над сосной. Такой вывод может быть обоснован следующим. Во-первых, поверхностные отложения (почвообразующие породы) па пологих склонах и в водосборных понижениях междуречной равнины более плодородные: супеси, а не пески, как было в четырех предыдущих случаях. Во-вторых, натечные воды в эдатопе С₄^' несколько богаче элементами питания, чем верховодка более возвышенных участков междуречья, а в эдатопе С₄^" повышению трофности почвенно-грунтовых вод способствует подтопление полыми водами. В-третьих, увлажнение в рассматриваемых эдатопах постоянно повышенное, но в то же время не избыточное, не застойное, так как происходит постепенный отток почвенно-грунтовых вод на склонах и верхние горизонты почвы в летнее время умеренно аэрируются. В таких условиях ель развивается хорошо и обычно несколько теснит сосну, хотя доля последней в первом ярусе древостоя остается значительной (вторая доминанта). В результате в эдатопах С₄^' формируется сложный древостой, состоящий из сосново-елового первого яруса и липово-дубового второго, а на припойменных склонах в эдатопе С₄^" первый ярус усложняется за счет участия дуба и является дубово-сосново-еловым, во втором ярусе главной доминантой остается липа. Не только строение древостоя, но и структура нижних ярусов лесного сообщества в сырых сураменях юга лесной зоны обычно очень сложна. Помимо сложного ярусного строения, характерно почти для каждого яруса смешение бореальных (таежных) и неморальных (дубравных) растений-доминант. Примеры реконструированных коренных насаждений сырых сураменей показаны в выделах 5 и 6 легенды к карте на рис. 10 и представлены лесами с преобладанием ели.
        Следующие три выдела легенды образуют леса с преобладанием черной ольхи (Alnus glutinosa) — черноольшаники. Вполне понятно, что, определяя по экологическим связям главную доминанту древостоя на низинных лесных болотах, например, в лощине (см. точки 3 и 4, эдатоп DC₅) или в пойме (точки 1 и 2, эдатоп D₅), мы неизбежно останавливаемся на ольхе черной. Ольха черная — типичное болотное дерево первой величины. Она развивает корневую систему в водонасыщенном грунте и приспособлена к недостаточному грунтовому питанию кислородом. На низинных болотах образует чистые насаждения, нередко с подлеском из кустарниковых ив и влажнотравно-осоковым травостоем¹³. В местообитаниях с обильным натечно-проточным увлажнением (например, в лощинном эдатопе DC₄^' см. рис. 9) и меньшим, чем в пойме, плодородием субстрата в черноольховом древостое вероятна примесь березы. Индексы коренных лесных фитоценозов с преобладанием черной ольхи см. в 7—9 выделах легенды к карте на рис. 10.
        В заключение остановимся на характеристике предполагаемого коренного фитоценоза для эдатопа С₅ — заболоченных западин междуречной равнины с мелкоболотными почвами на делювиальных пылеватых песках, подстилаемых на глубине 1—2 м мореной. Такие западины характеризуются наиболее ярко выраженным застойным режимом увлажнения из-за отсутствия связи с эрозионной сетью и близкого залегания водоупорного пласта, что предопределяет длительную сезонную обводненность, тем более в условиях сплошной облесенности водораздельных поверхностей. Вероятнее всего предположить, что в подобных западинах будут произрастать ивы (по-видимому, кустарниковые формы), приспособленные к длительной обводненности, постоянно избыточному застойному грунтовому увлажнению, относительно невысокому (по сравнению с пойменными болотами) плодородию почв. Индекс коренного фитоценоза западинного болота см. в выделе 10 легенды к карте на рис. 10.
        На стр. 52 упоминалось, что в этом учебном задании объектами картографического изображения в одном варианте могут быть коренные типы лесных фитоценозов (именно они и представлены на рис. 10), а в другом — типы леса (с коренными видами насаждений). Карта условно восстановленного растительного покрова с изображением типов леса в контурной части не будет отличаться от карты коренных лесных фитоценозов, однако текст легенды, к ней составляется иначе. Поскольку понятие «тип леса» включает не только собственно фитоценоз, но и условия местообитания, то и текст легенды следует дополнить характеристикой местообитания (эдатопа). В каждом выделе легенды рекомендуется назвать вначале тип леса (по П.С. Погребняку, 1955, 1968), а затем охарактеризовать эдатоп и коренные насаждения. При этом используется таблица 7 (для определения типов леса) и легенда к карте типов местообитаний на рис. 9 (для характеристики эдатопов). Коренные насаждения устанавливаются по экологическим зависимостям, так же как и при составлении карты коренных лесных фитоценозов, рассмотренной выше.
        Текст легенды к карте условно восстановленного растительного покрова с изображением типов леса выглядит следующим образом:
                1. Сухие боры: бугры, повышения, прибровочные части южных склонов надпойменной террасы со слабоподзолистыми песчаными почвами на мощных глубоководных эолово-древнеаллювиальных песках под сосняками-беломошниками с пятнами сухотравия.
                ............................................................
                6. Сырые сурамени: пологие склоны надпойменной террасы, сложенные делювиальными супесями, с натечным увлажнением и частично с подтоплением полыми водами, с дерново-подзолисто-глеевыми песчанисто-легкосуглинистыми почвами под дубово-сосново-еловыми насаждениями с липой во 2-м ярусе, с развитым подлеском из черемухи, ив, ольхи, травянисто-черничными долгомошниками.
        Такая форма характеристики специального контура на природной карте является принципиально наиболее близкой
к легендной характеристике морфологических единиц ландшафта. С такими единицами предстоит познакомиться на последующих практических занятиях по ландшафтоведению.

Литература

Алехин В.В. Растительность СССР. М., «Советская наука», 1951 (см. разделы об экологических рядах дубрав и ельников; стр. 149—170 и 233—254).
Альбом образцов изображения рельефа на топографических картах. «Тр. ЦНИИГАиК», вып. 184, 1968.
Герасимов И.П., Глазовская М.А. Основы почвоведения и география почв. М., Географгиз, 1960, 490 стр.
Господинов Г.В., Сорокин В.Н. Топография. М., Изд-во МГУ, 1967 (см. стр. 89—95 «Изображение рельефа»).
Заруцкая И.П. Составление специальных карт природы. М., Изд-во
МГУ, 1966 (см. стр. 96—133 «Разработка легенд карт природы»).
Макеев 3.А. Основные типы земной поверхности в изображении на картах. М., Геодезиздат, 1945 (см. ч. II «Основные генетические формы рельефа земной поверхности»).
Морозов Г.Ф. Учение о лесе. Издание 7-е. М., Гослесбумиздат, 1949, стр. 61—82, 164—187.
Погребняк П.С. Основы лесной типологии. Киев, Изд-во АН УССР, 1955, стр. 25—28, 190—201, 271—275.
Погребняк П.С. Общее лесоводство. М., «Колос», 1968, стр. 63—85.
Попова В.Б. Опыт составления карты восстановленной растительности (на примере Сапожковского района Рязанской области). «Науч. докл. высш. школы», геол.-геогр. науки, 1958, № 2, стр. 180—186.
Почвенная съемка. М., Изд-во АН СССР, 1959, стр. 128—145.
Солнцев Н.А. О взаимоотношениях «живой» и «мертвой» природы. «Вестник Моск. ун-та», сер. геогр., 1960, № 6, стр. 10—17.
Справочник-определитель литологического состава поверхностных отложений и глубины залегания грунтовых вод (по растительности). Под ред. Н.Г. Верейского и Е.А. Востоковой. М., Сельхозгиз, 1963, 260 стр.
Условные знаки для топографической карты масштаба 1:10000. М., Геодезиздат, 1954, 84 стр.
Условные знаки, образцы шрифтов и сокращения для топографических карт масштабов 1:25000, 1:50000 и 1: 10000. М., изд. Военно-топогр. упр. Генштаба, 1963, 67 стр. + прилож.
Шенников А.П. Введение в геоботанику. Л., Изд-во Ленингр. ун-та, 1964, 412 стр.
Юркевич И.Д. Лесотипологические таблицы. Минск, «Наука и техника», 1969, 50 стр.
 

Примечания

1. Нами используются подлинные топографические материалы государственных съемок последних лет с упрощениями, сделанными в методических целях.
2. Данные о почвах и четвертичных отложениях взяты из материалов экспедиционных исследований лаборатории ландшафтоведения географического факультета МГУ, проводившихся на этих территориях. На учебных картах в методических целях произведено объединение или изъятие некоторых разновидностей, а также местами загущена сеть точек наблюдений, так как исполняющий задание не имеет ни аэроснимков, ни «натуры», помогающих достоверно замкнуть контур.
3. В настоящем учебном задании не учитываются искажения за счет делювиальных наносов, тектоники и других факторов, так как на избранном небольшом отрезке малой долины они существенной роли не играют.
4. Делювиальные супеси припойменных склонов террасы, начавшие формоваться позднее, чем делювиальные супеси водосборных понижений и подножий склонов междуречной равнины, объединены в один выдел для упрощения учебного задания.
5. Другой возможный способ картографического изображения основных объектов, в частности — четвертичных отложений, — это фоновая штриховка, которая применяется в тех случаях, когда по каким-либо причинам нельзя воспользоваться способом цветного фона. Подбор штриховок, отвечающих требованиям логики изображения и картографической выразительности, очень сложен. Сам процесс оформления штриховых карт трудоемок. Поэтому в учебном задании приемы штриховки не рассматриваются.
6. Цветная вкладка (фиг. 32) к разделу «Составление и оформление почвенных карт», составленному Н.Н. Розовым. В кн. — «Почвенная съемка руководство по полевым исследованиям и картированию почв). М., Изд-во АН СССР, 1959.
7. В.В. Алехин. Объяснительная записка к геоботаническим картам бывшей Нижегородской губернии. Л., 1935; В.В. Алехин, Д.С. Аверкиев и др. Карта восстановленного растительного покрова Горьковского края... Горький, Изд. Горьк. ун-та, 1935.
8. Е.Л. Любимова. Опыт применения топонимов для составления ботанических карт (на примере Русской равнины). В кн. — «Принципы и методы геоботанического картографирования». М.— Л., Изд-во АН СССР, 1969, стр. 64—67 (с картой).
9. Antennaria dioica, Jasione montana, Hieracium pilosella, Dianthus arenarius, Helichrysum arenarium, Calamagrostis epigeios, Koeleria glauca, Festuca ovina.
10. Cytisus ruthenicus, Juniperus communis, Frangula alnus, Sorbus aucuparia.
11. Rubus saxatilis, Majanthemum bijolium, Fragaria vesca, Chimaphila umbellata, Lysitnachia vulgaris, Pirola sp., Oxalis acetosella, Trientalis europaea, Linnaea borealis, Luzula pilosa.
12. Convallaria majalis, Asarum europaeum, Stellaria holostea, Ajuga reptans, Galeobdolon luteum, Aegopodium podagraria, Pulmonaria obscura и некоторые другие.
13. Carex sp., Filipendula ulmaria, Geum rivale, Ranunculus repens, R. flammula, Epilobiuin palustre, Lythrum salicaria, Caltha palustris и др.